Так вышло, что я в семье самая старшая. В десять лет я страстно хотела братика, и терроризировала родителей, что-нибудь предпринять. Наконец, мои просьбы возымели успех и в одиннадцать лет они мне подарили Петю. Теперь каждый день я спешила после уроков домой, чтобы поиграть с ним. В ту пору еще существовали предрассудки, запрещающие девочкам видеть мальчиков голышом, даже младенцев. А по-тому мама выгоняла меня из комнаты, когда собиралась менять Пете пеленки. Но, как гласит пословица... запретный плод сладок, и я все же ухитрялась иной раз пощупать ему промежность... вдруг он мокренький. Но мама наказывала меня за это.
Время неумолимо летело вперед, и вот я поступила в институт на факультет журналистики, Петрушка же пошел в первый класс. Я стала женщиной в семнадцать лет с одним сокурсником у него дома, но дальше наши отношения продолжение не имели. Точно помню, с какого момента в первый раз в моем сознании вспыхнула сексуальная фантазия относительно братика. Однажды вечером стою у зеркала и рассматриваю свою сформировавшуюся грудь и вспоминаю нежность рук сокурсника, когда мы занимались любовью у него дома. Внезапно я дотрагиваюсь до соска и мну пальцами. Он быстро сделался твердым, а в трусики словно подложили горячие угольки. Лихорадочными движениями стаскиваю с себя тесные джинсы и запускаю руку в трусики. Ласкаю влажный лобок столь неистово, что чувствую половое наслаждение. И вот в такой важный момент вдруг вижу в зеркале любопытный глаз братика. Поначалу во мне появилось чувство неловкости, но дверь я почему-то не закрыла. Увидев, что его обнаружили, Петрушка поспешно убежал в свою комнату. Я проследовала за ним с целью поколотить, но он успел запереть дверь.
- Если немедленно не откроешь, я все расскажу родителям, - в гневе заявила я. - Ты знаешь вкус от-цовского ремня, маленький паршивец?
- Не говори родителям, умоляю! - Спустя некоторое время подал голос Петрушка и впустил меня.
Я была возмущена и накинулась на него с тумаками. Во мне все клокотало от обиды, но вместе с тем сексуальная возбужденность не прошла. Я повалила его на кровать и лишь тут заметила мокрое пятно на промежности его трико. Этот извращенец дрочил, когда наблюдал за мной!
- И что ты видел? - хлеща его по нежно-розовым щечкам, спросила я.
- Ничего такого! - он начал хныкать от боли. - Клянусь, ничего такого я не видел. Прошу, не говори родителям. Я сознаю свою вину.
- Хорошо, что ты осознал свою вину. Но наказать тебя я все же должна, чтобы впредь неповадно было. - Я села на смятую постель и приказала Петрушке лечь мне на колени животиком вниз. - Я сама тебя отшлепаю. Должно быть, решив, что я ограничусь парой-тройкой ударов, Петрушка покорно лег мне на колени. Почувствовав себя хозяйкой положения, я задрала вверх ему майку и стянула трико вместе с трусиками. Братик поначалу воспротивился этому и забрыкался, но мой в меру сильный шлепок утихомирил его. Я хлестала маленькую белоснежную попку до тех пор, пока та не сделалась пунцовой, и во мне с каждым шлепком нарастало половое возбуждение.
- Станешь еще подглядывать? - прекратив истязания, спросила я хныкающего Петрушку.
- Я больше не буду! - без конца повторял он, зачем-то шире расставив ноги.
Только сейчас я заметила, какая красивая у братика попка... ягодицы, словно две половинки персика, разделенные анальной расщелиной. Я почувствовала бедром его твердый пенис. Ой, кажется, у этого жеребенка снова стоит! - Я была поражена и заведена одновременно. Я давно мечтала посмотреть на голенького Петрушку, и не намерена упускать такой случай. Чтобы лучше разглядеть малыша, я поставила его на ноги. Стремясь скрыть свой стоявший пенис, он стал спешно натягивать трусики, однако я помешала ему.
- Если дашь мне потрогать тебя, то я тоже дам, - предложила я братику.
Он выглядел жутко взволнованным и скованным, и продолжал заслонять ладошками пенис. Поудобнее устроившись на постели, я раздвинула ноги таким образом, чтобы Петрушка мог видеть мою промежность во всей красе.
- Можешь трогать, сколько пожелаешь, а после я.
Малыш шумно засопел и не сразу отважился подойти ближе... Но затем я ощутила его влажные ла-дошки на лобке, и не смогла сдержать стон наслаждения. В этот миг меня не заботил тот факт, что я совершаю скверный поступок, и что с минуту на минуту могут нагрянуть предки. Неумелые ласки братика лишали всяческого рассудка, и я просила его не останавливаться. Когда я находилась уже на грани экстаза, прозвучал звонок в дверь. Мы в спешке привели себя в порядок, в относительный, конечно, и я пошла открывать...
- Что сегодня рано? - спросила я переступающую порог маму, перехватив сумку с провизией.
- Да нас директор отпустил, - ответила она, снимая пальто. - А ты что такая взъерошенная?
- Просто... - мой воспаленный страстью рассудок не нашел вразумительного ответа. Я отнесла сумку в кухню, по пути проверив содержимое. - Петрушка, радуйся! Тебе купили персиковый йогурт!
- Да, но только после ужина, - строго сказала мама подбежавшему с голодным взором Петрушке.
Малыш успел сменить трико с трусиками и теперь выглядел так, словно ничего между нами не про-изошло. Я принялась помогать маме ужин готовить. Занимаясь таким нудным делом, как чистка картошки, я не переставала думать о братике... он у меня такой маленький и неопытен в сексе, что нужно быть чуткой с ним и относиться к нему, как к младенцу. По сути, Петрушка и являлся еще таковым... без поросли на мо-шонке. От этой смелой мысли меня пробила дрожь и вновь почувствовала горячую влагу в промежности. Я дольше не могла стоять и непринужденно чистить долбанную картошку, я слишком была возбуждена. Бросив нож на стол, я пулей кинулась в ванную, остудиться под холодным душем. Раздевшись до костюма Евы, я встала под ледяные, как поначалу казалось, струи воды. Но вода не смогла охладить сексуальной жажды восемнадцатилетней девушки, и моя рука отчаянно терла мокрую киску, из которой уже текла смазка. Я взяла душевую трубку и промыла холодными струями промежность.
- Что ты там делаешь, Адриана? - услышала я несколько пораженный голос мамы сквозь шум воды. - С тобой все в порядке?
- Да, мам, сейчас выйду, - ответила я невольно раздраженно, и принялась вытираться полотенцем.
- Ладно, можешь не спешить. Я только хотела сказать, что ушла к тете Кларе.
Едва дверь за мамой закрылась, я с бьющимся от волнения сердцем распахнула дверь ванной и кликну-ла Петрушку. Через секунду он вышел из своей комнаты походкой робкого котенка. Я наслаждалась под изучающим интимные частички моего тела взором чудных васильковых глазенок, и нарочно поставила шире ножки, дозволив ему разглядывать свою . Он не сразу решился подойти ближе, но когда все же сделал пару шагов ко мне, я вручила ему полотенце и попросила вытереть мне спинку. Он прилежно выполнил мое поручение, не отводя глаз от моей попки. Но промежность также нуждается в сухом полотенце, а потому его мягкие руки несмело проникли туда и нежно коснулись лобка. Его прикосновение вновь послужила толчком для моего возбуждения. Я вся просто кипела! Ах! - издала чувственный вздох, когда мягкая ладошка Петрушки скользнула вдоль расщелины. Маленький шалун задумал поиграть? Что ж, я не имела возражений против игры , и позволила ему играть своей . Сама же в это время стащила с него трусики и взяла в руку его яички. Боже, какое сладостное ощущение переполняет тебя, когда держишь в руке маленькое мужское достоинство! Оно пока не входило не одно лоно, еще по-детски чистенькое, розовенькое, и тебе первой выпало испробовать его в деле. Я присела на корточки и прежде поцеловала мошонку с яичками. Потом, набрав больше воздуха в грудь и смелости в сердце, взяла его твердый сладенький и стала производить сосательные движения. Он выдержал не дольше минуты, прыснув свой солоноватый сок мне в рот. Я испила его до капли. Сок моего малолетнего братика на вкус оказался немного приятнее сока сокурсника, и я готова была пить его бесконечно. Но нужно было идти на кухню и делать картофельное пюре, и потому я приказала себе протрезветь, насколько это возможно. Накинула купальный халат на свое обнаженное тело и выскользнула из ванной, успев по пути шепнуть на ухо, что это еще не конец, и что приду к нему ночью...
Приближался Новый год.
- Ну где проведем Новый год? - спросила меня мама.
Очеpедной новый год pешено было пpовести у Павловых,Санька и его мамы.
Тётя Таня была красивой, невысокой женщиной. Большая грудь и полные бёдра с изумительным задом, были моей давнишней мечтой. Я был в нее влюблен еще с первого класса.
31 декабря около 21 часа я и мама сидели в уютных креслах в квартире Павловых. Я с Саньком смаковали коктейль, мамы смотрели телевизор и слушали нас иногда вставляя свои замечания.Тётя Таня бегала с кухни в гостиную, накрывая на стол. В конце концов маме надоела чисто мужская компания и она ушла помогать подруге. Так не замечая времени мы услышали как российский президент начал свое поздравление. Санёк стал готовить бокалы и шампанское. Мама и тётя Таня, нарядные присели рядом. Как только прозвучали куранты мы с громкими криками и поздравлениями налили шампанское в бокалы и выпили. Вскоре бутылка опустела. Веселые разговоры из жизни, анекдоты, вспомнившиеся случаи из школы, время пролетело быстро как и еще одна бутылка из под коньяка оказалась пустой. Настроение у всех было просто великолепное. Заглушив телевизор Саня включил CD проигрыватель и красивая медленная мелодия зазвучала в колонках. Он пригласил нас на танец.Все начали танцевать.
-Давай что нибудь быстрое и попсовое,- предложила тётя Таня.
Зазвучала какая-то быстрая песня. Я, мама и Санёк создали круг и в этом кругу танцевала тётя Таня. Всем было весело. И тут Сашкина мама выдала номер.
Немного нагнувшись вперёд она взялась обеими руками за края юбки и резко подкинула их вверх этого было достаточно чтобы увидеть ажурные резинки её синих чулок и жёлтые просвечивающиеся трусы обтягивающие шикарный зад это начинало нам нравится было видно что вино и музыка сделало своё дело и раскрепостило тётю Таню. Мама тоже не отставала подняв руки вверх и крутя тазом она кружилась вокруг своей подруги. Санёк глазами поедал сиськи своей и моей матерей которые в такт музыки подпрыгивали вверх. Неожиданно тётя Таня обняв мою маму за шею, чмокнула её в щёку, оставив на ней след от помады.
- Ой Люся, я такая пьяная,- и задрав юбку до живота начала раскачиваться из стороны в сторону.
Теперь отчётливо можно было расмотреть сквозь ткань пушистый кучерявый лобок и половинки ягодиц. Она была пьяна. По лицу блуждала похотливая улыбка, через полуоткрытый рот виднелся язычёк. Где заканчивались чулки, начинались белые бёдра сантиметров 50 в объёме каждая.
- Ой, Танюш, ты что ж делаеш с нами же мальчики ?- спросила моя мама.
- Люсь а они мне кажется непротив,- сказала она и посмотрела на нас.
- У твоего вон уже штаны оттопыриваются, Люсь, давай я тебе юбочку задеру, посмотрим в каких ты трусилях,-игриво спрашивала Санькина мать.
- А мальчики точно хотят, чтоб их мамы в нижнем белье перед ними танцевали? -спросила моя мамка.
- Да вы такие красивые и увас всё просвечивается, так сексуально,- сказал Санёк.
- И если вы хотите мы тоже снимем брюки и останемся в трусах,- смущённо добавил я и покраснел.
- Нет вы разденетесь до гола!- утвердила Санькова мама.- мы всё-таки вашы мамы и вы нас недолжны стеснятся, а мы в ответ вообще снимем юбки. Правда Люсь?
И с этими словами она смеясь стянула юбку вниз и осталась в чулках, трусах и кофточке. Мы тоже недолго думая начали снимать с себя одежду, раздевшись мы стояли потупившись со стоявшими членами.
-О мальчики возбуждены,-с улыбкой произнесла моя мама.
-Да, прекрасно развитые фалосы и яйца,- подтвердила тётя Таня.
Одетая стояла только моя мамуля.
- Люсь, мы тебя ждём, раздевайся!-скомандовала тётя Таня поглаживая свою ляжку.
- Ну я незнаю, я стесняюсь,-ломалась мама.
-Давайте ей поможем,- становясь перед мамой на колени и растёгивая молнию на юбке своей подруге, сказала тётя Таня.
Санёк зашёл сзади и стал помогать стаскивать юбку. Моя мама начала смеяться, на ней были белые трусы в сеточку спереди и прозрачная ткань сзади и чёрные непрозрачные чулки с поясом. На лобке густели рыжеватые кудряжки волос.
-Ну как нравиться?- спросила она,-повернувшись к Саньку передом.
Теперь её лобок находился прям перед Саньковыми глазами.
- Да подрачивая хуй,- проговорил Санёк.
- Ты что делаешь? онанируешь на тётю Люсю?- улыбаясь но в тоже время строго спросила Санькова мама.
- Да пускай мастурбирует, это ещё некому невредило,- сказала моя мама улыбаясь,- уж если мы их возбуждаем дрочите, дрочите мальчики, а мы пока потанцуем.
С этими словами она подошла к тёте Тане и обнявшись они закружились по комнате в медленном танце посматривая на нас. Санёк сидя на полу уже нестесняясь гонял кулаком по своему стволу, я тоже достал хрен и оголив головку оттягивал крйнюю плоть туда сюда. Наши мамы начали друг над другом подтрунивть, то тётя Таня схватит мою маму за попу, то моя задрала кофточку подруги на спине и при этом они кружились в танце и о чем то посмеивались. Вдруг они прильнув друг к другу лицами поцеловались в засос, потом ещё раз. И тут кончилась музыка.
-А давайте сфотографируемся,- предложила Сашкина мать,- только давай Люсь снимем кофточки, будут эротические фотки.
-Давай, только у меня лифчик не одет,- ответила она,- у меня есть другой вариант,снимем кофточки, оденем пеньюары, они правда ничего не скрывают и очень короткие но зато прекрасные сексуальные вещи.
-Пойдём в мою комнату и переоденемся, а вы пока налейте всем вина и неподсматривать, а то вон как пялитесь на наши попы и лобки.И они пошатываясь прошли в мамину комнату.
-Вот это да!-сказал я,-наши мамы нестесняясь ходят перед нами в трусах и разрешают на них дрочить! Здорово!
-Да они такие развратные, видел как в засос целовались? Прям лесбиянки,-возбуждённо сообщил Санёк,-может они нам дадут?
-Я бы твою выебал!-проговорил я.
-А я твою! Поставил бы раком и загнал бы на всю, а потом кончил на лицо!-фантазировал Сашок.
-Можно было бы взять видеокамеру и снять порнофильм! если бы только они согласились,-говорил я.
-А помнишь когда я болел, а ты ездил на рыбалку с ночёвкой,я тебе рассказывал,а ты неповерил,-вспомнил Санёк.
-Это когда ночью моя мама у твоей ночевала и ты слышал через стенку, как кровать скрипела и вздохи, а потом в мусорном ведре ты нашёл три ипользованных презерватива?-спросил я.
-Да и они были со спермой! Значит кто-то или несколько человек их трахало! Весело наверное было!-добавил Санёк.
-А я догадываюсь кто это был, твой сосед напротив, у него как раз жена уехала. С ним наши матери всегда такие любезные,весёлые становятся.
-Может и он,-подумал Санёк.
Тут в комнату зашли наши мамы. Их было неузнать. Они сделали макияж лица. Пдкрасили помадой губки, навели тенями веки и были одеты в пеньюары. Мама в салатовый, а Сашкина мама в синеватый. Пеньюары были очень короткие и просвечивались насквозь. Под ними легко угадывались сиськи и торчащие соски наших мам. У тёти Люды вид был идеальный, синие чулки и под их цвет пеньюар, под которым виднелись жёлтые трусы. Груди у неё были размера третьего, чуть отвисшие но притягивающие взгляд. Одна грудь была чуть больше другой. Под пеньюаром выделялся небольшой животик, впрочем такой же животик был и у моей мамы, но сиськи поменьше размера второго и вообще неотвисшие, так-как их снизу поддерживал пеньюар, в нём как-бы лиф был сделан. В руках мама держала фотоаппарат.
-Ну что, будем фотографироваться или винца выпьем сначало для храбрости?-спросила моя мама.
-Давай Люся, Дима сядет между нами на диван, мы будем пить вино, а мой Саша нас сфотографирует,-предложила тётя Таня.
Подойдя к ним я присел между ними на диван, хуй стоял и я незнал куда его деть. Зажав его в кулаке я налил вино в бокалы и мы подняли их перед Саньком.
-Саша фотографируй,-отхлебнув вино попросила моя мама.
-Ой как ты чудно выглядишь, с фотоаппаратом, голый и со стоячим пенисом,- смеялась Сашкина мама.
Санёк сделал кадр, и попросил меня встать и поменяться с ним. Что я и сделал.
-Ну давайте теперь стоя,-предложил я,-чтоб всё видно было.
-Давайте, давайте, только чтоб эти фотографии никто невидел,- добавила Сашкина мама.
-Тань пускай Саша встанет на колени и обнимет нас за талии, так будет эротичней!-предложила моя мама.
Встав посреди комнаты на колени и обняв за талии мам, Санёк видно получал огромное удовольствие. Сфотографировав их я спросил:
-А давайте вы все встанете на колени и я вас щёлкну сзади.
Все заулыбались, а мама моя кокетничая добавила.
-А может вам ещё и трусики снять, и клитор показать?
-Покажи тёть Люсь,-невыдержал санёк.
-Ага этого ещё нехватало, вы что пизду невидели? Небось уже девок щелкаете молоденьких, а на нас потянуло, на матерей своих,- улыбаясь говорила моя мама.
-Нет вы очень отличаетесь, у вас там всё заросшее и красивое, а у девочек лысое и неразработаное.
-А вы откуда знаете что у нас разработаное?-спросила тётя Таня.
-Мы незнаем, вот за одно и проверим!-чуть-ли нехором отвечали мы.
-Ну что покажем Люсь им наши дырочки разработанные и волосистые?-спрашивала Сашкина мама.
-Ну я незнаю, это уже считаеться порнографией, когда женщины демонстрируют вагину.
-Нет порнография это когда еблю снимают,-возразила тётя Таня,-ты как хочеш, а я покажу пусть полюбуються.
И с этими словами она села на диван подняла пеньюар на живот, раздвинула свои бёдра и отодвинула ткань трусов в сторону. Нам предстала красивая картина, крупные половые губы заросшие завитушками волос, а сверху виднелся морщинистый клитор.
-Мам можно сфотографировать,-попросил Санёк.
-Конечно можно!-улыбалась Сашкина мать.
Санёк начал щёлкать свою маму.
-Дима иди ко мне и помоги снять трусики, я хочу чтоб на фотках всё было видно,-потребовала тётя Таня.
Подойдя и присев на корточки я стал стягивать её трусы. сдвинув их до колен я посмотрел на санька и он сделал ещё кадр, в это время тётя Таня пальцами правой руки взяла и отодвинула правую срамную губу в сторону демонстрируя вход во влажную дырочку и спросила.
-Ну как нравиться?
-Да прекрасная щель, и анус видно - ответил я.
-Тогда полижи.
Меня не надо было долго упрашивать и я язычком начал водить по всей пизде и жопе. Санёк продолжал фотографировать.
-Тань ну ты и развратница, на тебя позавидуеш,-садясь рядом на диван произнесла моя мама,-что нравится сынок пися тёти Тани?
-Уууммммггуууу,-неотрываясь промычал я,-вставив два пальца во влагалище я продолжал вылизывать клитор.
-Ой бля, он мне вставил что то!-прокряхтела Сашкина мама с полузакрытыми глазами,-Люсь давай поцелуемся.
И они принялись сосаться. Языки гуляли по всему рту и тётя Таня начала стонать.
-О люсь как приятно, давай попробуйте тоже, пускай, пускай попробуют своих мамочек на вкус, а потом нас выебут,-стонала Сашкина мать.
- Ну уж нет, я ебаться так нехочу, это групповуха какая-то,-возрозила моя мама.
-Да ладно подруга, можно подумать нас с тобой по двое мужиков не сношало! Помнишь, как мы на даче, с твоим заместителем и моим соседом с женой отрывались, во все дырки нас троих задували всю ночь! И сейчас потрахаемся и обучим мальчиков заодно. Тем более у меня презервативы есть,- говорила тётя Таня.
Я оторвался от пизды на время и слушал их разговор. Мы конечно догадывались что наши мамы ебуться, но чтоб сосед дядя Женя со своей женой Леной в групповухах участвовал, это была новость.
-Ну если только с презиками! Я соглашусь. Хочешь меня Сашок?
-Да, да очень трахнуть хочу, даже с презервативом, почему бы и нет?-радовался Сашка.
-Иди возьми у меня в сумочке упаковку презервативов,- попросила тётя Таня.
Принеся презервативы Санёк дал мне один и один оставил себе, оставался ещё один.
-Ну натягивайте, что ждёте, или неумеете,-спрашивала моя мама.
-Умеем,-отвечали мы.
Натянув презервативы мы незнали как начать.
-Мам ты одна в трусиках осталась,давай мы снимем и ты нам покажешь, а потом Сашок тебя вылижет!-смело предложил я.
-Ну давайте, только меня нефотографируй!- попросила она.
-Нет, нет, фотографируй,-утвердила тётя Таня,-мою пиздень всю засняли, а ты нехочешь,-смеялась Сашкина мать.
-Ну хоть лицо чтоб видно небыло! Хотя мне похую,снимай сынок где и как хочешь,- разводя ножки в сторону сказала мама.
Стянув с неё трусы санёк впился лицом между ляшек, и по всей комнате раздались чмокающие звуки.
-Дима фотографируй, - попросила тётя Таня,- и перекинув ногу через маму расположила свою мохнатку над маминым ртом.
Мама высунала язык и начала лизать и сосать тётину пизду. Я начал тратить плёнку, то снимая крупным планом как Санёк лижет, то как мама обробатывает дырочку тёти Тани. Сравнив мамину пизду и тётину я увидел что у мамы клитор был как бы круглый, а у Сашкиной мамы побольше и продолговатый, малые губы скрывались за крупными большими, а у моей малые высовывались из под больших. В это время Санёк теребил их языком. Волосы были у тёти Тани черноватые, а у мамы рыжеватые и они покрывали все губы что у одной что у другой.
-Ой как мне приятно,- прошептала мама.
-Вставь ей сынок, ей ещё приятней будет,- скомандовала тётя Таня своему сыну.
Санёк стоя на полу на коленях взял в руку член и потихоньку ввёл во влагалищё моей мамы.
-Уууууббляяяаа, как здорово,-хрипела мама.
-А ты нехотела дурочка, ебаться ведь так приятно! Дима иди вставь мне! -воскликнула сашкина мать.
Положив фотоаппарат я залез на диван, пристроился сзади тёти и стал водить головкой хуя по всей пизде. Мамина голова находилась между моих ног и ей всё прекрасно было видно. Вдруг я почувствовал что мои яйца кто-то трогает. Посмотрев вниз я увидел как мама пытается рукой дотянуть мошонку до своего рта. Присев пониже я помог ей это сделать, она поводила языком и поцеловала их. Раздвинув половинки попы Сашкиной матери я ввёл ей свой хуй в пизду и начал сношать. Обхватив руками её бёдра я щупал резинки чулок и пытался загнать ей член как можно дальше.
-Прекрасная ебля,-проговорила моя мама,-меня трахают и я вижу как мой сынок получает удовольствие с моей подругой!
-Я тоже вижу как твоя пизда заглатывает моего мальчика,-сообщила Сашкина мать,- оххх как приятно я сейчас кончу! Тереби мне клитор Люсь! Ааааааааааааууумммггхххаа,-кончала она.
-Ты кончила Тань, я тоже на подходе, мальчики стараються!
Обняв за талию тётю таню и задрав пеньюар я старательно её ебал, из пизды раздовались хлюпающие звуки, а снизу рукой мама трогала меня за жопу. Тётя таня наклонилась к сыну и лизалась с ним в засос, а он лапал её за сиськи рукой. Я тоже опустил руку и пощупал сиськи своей матери.
-Давайте поменяем позу,-предложила тётя таня.
Я вытащил хуй и встал на пол. Сашкина мать легла на спину и раздвинула бёдра и согнула ножки.
-Иди ко мне, продолжай , мне так хорошо.
Я залез на неё и поцеловав продолжил её ебать. Санёк то-же попросил мою маму.
-Тёть Люсь стань раком.
Встав рачком мама приблизила своё лицо к моей партнёрше и начала её целовать. Я тоже нагнулся к ним и наши языки слились в один. Рядышком Сашок хлюпал в пизде моей матери. Ей было видно это доставляло большое удовольствие.Так мы протрахались минут пять. Испытав очередной оргазм тётя Таня сказала.
-Ну как , дадим мы фору вашим молоденьким шлюхам?
-Да конечно, вы очень отличаетесь, с вами намного лучше и приятней,- подхалимничал я.
-И у вас такие мягкие и похотливые дырочки, и и и я сейчас спущууу,- проговорил Санёк,-аааааахххх, ууууууххххаааа,- мычал он убыстряя темп.
Он схватилса за бёдра моей мамы и просунул руку между телом и чулком и закатив глаза исиытывал оргазм. Я тоже больше нездерживаясь выстреливал порции спермы во влагалище тёти Тани, а одной рукой держал член у основания чтоб несоскачил презерватив. Откинувшись рядом на диван я отдыхал. Тётя таня что-то трогала у себя между ног, а моя мама гладила яйца Санька.
-Ух как здорово, прям полный улёт,-прошептала моя мать.
-А у меня вся жопа мокрая, как смазка из пизды текла так всю задницу замокрила,-прояснила тётя Таня.
-Мам раскажите а тётя Лена с дядёй Женей тоже с вами вместе ябутся,-спросил я.
-Да, и мой заместитель на работе, тоже с женой иногда бывают,-ответила мама.
-А какие виды секса вы пробовали ?-спросил Санёк.
-В основном в пизду и в рот снощаемся, но Таня вон и в жопу практикует !- выпалила мама.
-Люсь а помниш как тебя Женя и заместитель твой Паша тебя в два смычка ублажали?-хитро напомнила Сашкина мама.
-Ну это я пьяная была !
-Отмазывайся теперь, сама упрашивала их в попу мол хочу.
-А как вы отнесётесь к тому, ну чтоб мы,-мялись мы,-по очереди вас посношали, как бы инцестом занятся!
-А вы этого точно хотите?-спросила тётя Таня.
-Да я мам тебя очень давно хочу, с того времени когда ещё целовались с тобой,-ответил Санёк.
-Почему бы и нет,какая разница?-ответила она.- только мальчики спускайте куда угодно, только не в пизду,-вот купим завтра противозачаточные таблетки, тогда и туда можно.
От таких разговоров у нас поднялись хуи и набухли яйца.Снова захотелось продолжить еблю.Налив в рюмки коньяк и поздравив друг друга с хорошим трахом мы выпили. Тосты чередовались с шутками.Таня и мама о чем-то оживленно говорили, когда тётя Таня воскликнула "не может быть".Мы с Саньком поинтересовались о чем речь.
-Люся говорит что она ни когда не пила сперму у мужиков, а всегда выплевывала ее ! -ответила Сашкина мама,- в следующий раз ты собери ее для меня, а то такое лекарство пропадать даром не должно.- и в глазах появился блядский огонек.
-А может вы и у нас отсосёте ? -спросил я,-тёть Тань мы у вас лизали !
-Конечно, после того как мы задувались, это просто пустяки !- ответила моя мама.
По ее глазам я видел, что она возбуждена и не верил в то, что мама сделает буквально через минуту. У мамы был большой и чувственный рот и я готов был голову отдать, что она своим ртом может свести мужчину с ума.Как повезло Саньку.
- Можно я с ним немного проиграюсь, - нежно спросила она на ухо.
- Конечно, - ответил он хриплым от возбуждения голосом.
Моя мама встала перед Сашкой на колени плавным движением достала его член, прикоснулась языком, провела губами по стволу и я замер, когда она полностью его заглотила. Послышались сосущие звуки. Я подсел поближе, чтобы лучше видеть, тётя Таня тоже наклонила голову и взяла у меня в рот.. Она начала ритмично двигаться и посасывать член с частым причмокиванием. Невооружённым взглядом было видно, что это доставляет ей невообразимое удовольствие.Я приоткрыл глаза и заметил, как рука Санька гладит спину моей мамы, опуская руку все ниже и ниже. Вскоре она пропала в районе ее попы. Мама еще усердней стала работать языком. Она заглатывала член почти до горла и там как-то умудрялась провернуть язык несколько раз по головке члена. Тётя Таня опустила голову еще ниже и практически весь хуй находился у неё в горле, губы были в нескольких сантиметрах от моих яиц.Сашкин член проподал в ненасытном рту моей мамы. Меня это завело. Мне безумно хотелось погрузиться в рот мамы.
Одна рука моей мамы стала гладить меня по бёдрам.Меня охватила дрожь от такой сцены.Немного приподняв голову, Сашкина мама тихо спросила у моей:
-Хочешь у своего попробывать?-спросила тётя Таня.
Мама лишь слегка кивнула головой.Поменявшись местами они продолжили своё дело. Вот тот миг когда мама мягко опустила свои губы на мой член. В тот же миг член Санька оказался во рту своей мамы. Тётя Таня покосилась в сторону и увидела на лице своего сына несравненное блаженство. Наверное и на моем лице было такое же идиотское выражение. Мама осмелела и вскоре страсть секса ее захватило. Она была на грани оргазма. Так же как и мы все. Я почувствовал, что скоро закончу и положил руку на ее голову. Сбоку услышал вздох и понял, что Саня кончил и его мама стала глотать его сперму, причмокивая и высасывая все капли. Я не выдержал и стал изливаться в мамин рот.
Она дернулась, но я придержал ее голову и ей ничего не оставалась делать как глотать мою сперму. Только она проглотила последнюю каплю как сильный оргазм овладел ею. Санёк был на верху блаженства. Тётя Таня смотрела на нас и по ее губам стекла маленькая капля. Мама обняла ее и поцеловала.
- Ну как на вкус? -спросила она подругу.
-Вкусно,- ответила та и обе рассмеялись.
-Люсь ты знаешь что мы как бляди ? -спросила тётя Таня и улыбнулась.
-Да и это очень приятно быть ею, подставлять своё влагалище!-весело проговорила мама.
Сбоку я услышал легкий вздох. Краем глаза я видел как Сашок с жаром целует свою маму и его рука проникла под пеньюар и там мнет ее грудь.Тётя Таня же отвечает на его поцелуи .
Еще через пять минут мы все лежали на мягком ковре лаская друг друга. Как я давно мечтал трахнуть маму и вот мечта становиться реальностью.
-Мам я сейчас введу хуй в пизду,-сообщил я.
-Вводи, только помедленней.
Я раздвинул ее ноги в чулках и посмотрев на половые губы головкой члена прикоснулся к ее волосатой щели. Она охнула и изогнулась мне на встречу. В тоже время я видел как тело тёти Тани извивалось под сильными ударами Санька. Я стал трахать маму и ее груди колыхались в такт. Потом она меня обняла своими ногами и стала подмахивать.Пизда у неё была поуже чем у тёти Тани.Одной рукой я схватил за ее грудь а второй за голову.
-Давай сильней. Изнасилуй меня. Да, да, еще. Выеби, как блядь. Санёк ебет свою мамку, а ты еби меня,-кричала она,- выеби меня как ебут Таньку. Сжимай сильней мои сиськи. Я вся твоя, делай что хочешь.
Я резко до конца вбивал член в маму и чувствовал как он ударяется в матку.
-Да, да. Делай со мной что хочешь. Еби меня, еби как шлюху на глазах у всех.
Я от нее никогда не слышал таких слов, и что самое интересное это меня жутко возбудило и я сильно-сильно сжал свой член, головка раздулась, стала очень чувствительной.
-Давай теперь ты сверху,-предложил я.
-Хочеш чтоб я на тебе поскакала?-улыбалась мама,-вставай с меня и ложись на спину.
Я лег снизу мама на меня. Член продолжал вздыматься над чёрными курчавыми волосами в моём паху.Встав надомной и раздвинув ножки ,мама опустилась и ввела хуй себе в манду.Санёк со своей мамой неотставали, рычали друг-другу какие-то слова, захлёбывались языками и хлюпали потными животами.Мне было видно как Сашкин хер раздвигая волосатые губы пизды тёти Тани со чмокающем звуком погружается по самые яйца.
-Как прекрасно чувствовать в себе хуй,-прошептала моя мама прыгая на мне.
Её пеньюар задрался и виднелся живот.Обняв её за половинки попы я помогал ей ловить кайф.Это было прекрасно, по всей комнате раздавались стоны и хлюпанья пизд.На меня надвигался оргазм. Санёк продолжал трахать свою маму даже в тот момент, когда она уже затихла и расслабившись только мычала. Ее лицо было повернуто в сторону нас. Наверное, она видела, как моя мама трахает меня своей волосатой, жирной пиздой. А мама тем временем тоже ускорила темп и стала насаживаться на мой член с каким-то неистовством.
- Мам привстань, я кончаю,-выпалил я.
Вытащив хуй я уже кончал, мама нагнулась ко мне и дальше дроча мой член стала высасывать и глотать сперму.Сашка от этого зрелища сжал член, дрочил быстро-быстро и кончая хотел сунуть его своей маме в рот, но не успел и струя горячей спермы брызнула ей в лицо.Тётя Таня рукой размазала сперму по лицу и взяв в рот Сашкин хуй слизала сперму до конца и всосала его до самых яиц.
-Как прекрасно, ооооооохххх,-стонал Санёк.
-Какой прекрасный разврат,-добавил я.
Несколько минут мы сидели опустошенные.Наши мамы продолжали лежать.Моя мама полулёжа с раздвинутыми ногами подтягивала чулки.
-Тань, а давай как нибудь порнофильм снимем, с нашим участием,-предложила она.
-Давай, я ещё не на такое способна!-ответила она.
-Мам а можно мы с димкой вас в вагину одновременно попробуем,-осмелел Санёк.
-Как так одновременно?-непоняла моя мама,-в писю и зад что-ли?
-Нет, Димка например снизу вставит в пизду, а я сверху тудаже!
-Вы что, порнухи насмотрелись, нас так даже взрослые мужики неебли,-возмутилась моя мама.
-А что, это идея,-перебила её тётя Таня,-пизды у нас большие примут хорошо!
-Ну если ты Тань такая развратница, то пускай и меня выебут хоть в жопу,-сказала моя мама.
-Мам, мы и так все выжатые,нам отдых нужен,-произнёс я.
- Ну, вы что? Неужели все - сказала тётя Таня разочарованно.
- Дайте отдохнуть, ненасытные, - простонал Санёк.
- У нас же еще не восстановилось - воскликнул я.
- А вы, силой воли.
-Может вот этим,-взяв со стола банан проговорил Санёк.
- Я догадываюсь, к чему Вы клоните, - моя мама обернулась к Саньку и посмотрела на него. - Проверим, насколько он похож на то, о чем вы говорите, - с этими словами она села на стол, подняла пеньюар, который едва прикрывал ее, развернулась лицом к Сашке, подняла ноги вверх и раздвинула их. - Ну, что же , Саша, я жду.
Мама закрыла глаза. А я видел как Санёк, еще не совсем уверенно, взял банан. Он очистил его, уселся поудобнее и стал медленно вводить его моей маме во влагалище. Она опустилась на спину. Ее раздвинутые ноги поднялись вверх. Санёк двинул банан глубже. Она открыла глаза, взяла из руки Санька банан и стала с силой трахать им себя. Банан размазался по ее промежности и начал потихоньку разваливаться, но она, продолжая глядеть прямо Саньку в глаза, все вталкивала его себе между ног. Скоро от банана осталось только месиво. Оно вытекло на скатерть, и под пиздой образовалась банановая жижа. Мама взяла еще один банан, тоже очистила его и стала вставлять себе между ног. Я наблюдал эту картину со смешанным чувством. Было видно, что мама привыкла сама себе доставлять удовольствие, и сейчас вместо, обычного для нее, фало-имитатора использует бананы. А мой друг не долго терпел это зрелище. Он повалил маму на спину,разлив пару тарелок, взобрался на нее так, что ее ноги обвили его тело, и с силой вогнал свой огромный член в это банановое месиво внутри пизды. Мама не сопротивлялась. Думаю, она уже возбудилась. Санёк продолжал трахать маму с каким-то остервенением. Очевидно, он не смог быстро кончить, причем, этому не способствовала банановая жижа, превратившая волосатые прелести в чвакающее болото. Но это было всего лишь мое мнение.Санёк, похоже, его не разделял и продолжал насиловать мамину пиписку с каким-то неистовством, надеясь, я думаю, кончить.
Посидев минут десять и понаблюдав за происходящим, я вдруг поймал себя на мысли, что моя рука потихоньку занялась членом. Обстановка вокруг и коньяк настолько расслабили мой организм, что он стал жить какой-то самостоятельной жизнью. Продолжая дрочить свой достаточно вялый член, я встал, и подошёл к тёте Тане, которая выглядела пьяной или от вина , или от ебли. Я встал спереди тёти Тани, приподнял ее голову за волосы и ткнул головкой в губы. Она тут же раскрыла рот и заглотила член.Тем временем Сашок с мамой перешли на диван. Мама встала раком, выпятив попу. Перед моим взором предстал широкий диван. На нём, лицом ко мне, на четвереньках стояла мама, а Саня, стоя сзади нее, двигал бедрами. Только что успокоившийся член опять поднялся. Мама тихо стонала, ее голова моталась из стороны в сторону, груди колыхались вперед-назад. Она тоже подняла голову и слабо улыбнулась. Саня поднял голову и смотрел на меня, при этом, не прекращая свои движения. Так я и стоял некоторое время, пока мама не простонала:
-Иди к нам.
Тут уж я действовал более решительно, ведь разрешение уже получено. я подошел к маминой мотающейся голове и ткнул головкой члена ей в губы. Она сразу раскрыла рот и заглотила мой ствол. Ее язык стал выделывать такие пируэты на мой головке, что член вообще стал, как деревянный. Она сосала, покусывала головку. Во время каждого толчка Санька, мой член погружался глубже в рот мамы. Санёк тоже с интересом стал смотреть на происходящее и увеличил темп толчков. Мама чаще стала насаживаться головой на член и, получалось, что мы ее трахаем с обеих сторон. Я предложил Саньку поменять мою маму на его:
-Сань, давай твою теперь!
Он кивнул, и вот я уже вхожу в киску его мамы. Она уже вовсю текла и немного хлюпала. Внутри было горячо и широко. После рта, мой член потерял некоторую чувствительность, и теперь я мог более активно его использовать. Член Санька уже глубоко вошел в тётин Танин рот, мои толчки еще больше погружали его внутрь. Я очень удивился, когда она стала почти полностью его заглатывать. Тётя Таня сказал, что хочет сразу два пениса,я лёг она села на меня, Санёк намазал кремом свой член, пристроился к заду мамы и стал вводить. Головка стала медленно погружаться внутрь.
-Классно. У нее там так плотно и жарко.
-Ты давай двигай потихоньку,-сказал я.
Осторожно, Санёк вынул член наполовину и опять погрузил.
Крем разогрелся от жара ануса и теперь тихо чавкал при введении члена, при этом пизда издавала чмокающие звуки. Тётя Таня что-то опять промычала и попыталась вывернуться. Она задвигала попкой в стороны, стараясь слезть с члена, но только еще больше помогала введению.
Буквально через несколько минут она кончила.
-Я тоже так хочу- сказала мама.
Санёк лег на спину и теперь моя была очередь трахнуть мамину попку. Смазав слюной ее дырочку, я потихоньку стал входить в нее. тётя Таня же прильнула своими губами к ее губам. Мма дернулась, но я крепко сжал ее задницу и вскоре мой член был в ней. Её анус был узким и это еще сильнее меня возбудило. Для Санька это было еще в новинку и он с яростью стал подмахивать снизу помогая мне трахать маму сзади. Не прошло и трех минут как мама стала кричать от наступившей услады и я почувствовал что сперма Санька брызжит мне на бёдра, и сам стал сильно заканчивать в ее задницу. Почти всю ночь и еще полдня уже 2001 года мы провели в квартире наших друзей. Секс сменялся выпивкой, а выпивка сексом. Своих мам мы имели в разных позах и по разному. Моей маме даже понравился секс со своей подругой, когда я и Санёк сидели уставшие но довольные. В обед мы распрощались. При расставании Глаза мамы как и тёти Тани светились блаженством и удовлетворенностью. Я знал, что мы не раз так проведем время. И оно вскоре так и было. Но это может быть в следующий раз о поездки за грибами с тётей Леной и дядей Женей.
В один прекрасный осенний день у меня дома осталась моя двоюродная сестра.Ей как и мне 24 года, из которых мы тесно общались только в подростковом возрасте. Наверное тогда у меня и зародилось тайное влечение к своей сестричке. Она красива - особенно на фотографиях для рекламного агентства. Просмотрев её фото в этот вечер я не выдержал зашел в ванную комнату, включил воду, чтобы она не слышала звуков, смочил руку слюной и стал мастурбировать. Мастурбировал представляя как бы я с удовольствием уткнулся бы носом в её пушок на лобке, и высосал весь её сок. Брызнув спермой я успокоился. Прошло еще немного времени, мы говорили обо всем и не о чем и пришел тот момент когда нужно ложиться спать. Я постелил себе на раскладушку, а ей на диване.
Мы улеглись и продолжили разговор о всякой чепухе. Я не заметил как беседа перешла на тему секса, но стеснялся её и она меня стеснялась, однако предложила перелечь мне на диван, и забыть про тему возбуждающую нас обоих.Я перелег не не тут то было. Со мной рядом лежала моя двоюродная сестра абсалютно голая.Я положил свою тресущуюся руку на её лобок и робко стал касаться пальцем её вагинальных губ.
Я чувствовал как из под одеяло пахло страстью и желанием потрахаться. Я так и не смог переступить через барьер "родственности", а наше развлечение закончилось только аральным удоволствием. Я как и мечтал уткнулся между её ног и стал жадно слизывать её влажность, а она сосала мой. Это было очень приятно. Утром проснувшись я мастурбировал ещё раз, но только не в ванной, а перед сестрой и кончил на её грудь. Прошел почти год и большую часть фантазии во время мастурбации у меня занимает моя сестра.
Привет всем! Я Катя! Мне 24 года! Хочу рассказать историю, которая произошла со мной месяц назад. Моя подружка Ленка позвала меня к себе в гости на ночь, объяснив это тем, что её родители поехали на выходные на базу отдыха кататься на лыжах! Я сразу согласилась: мы часто так собирались у неё, трепались о чём-нибудь, смотрели порнушку (я люблю очень мастурбировать), ласкали друг друга.
И вот я начала приготовление к многообещающим выходным: приняла ванну, побрила свою писечку, надела чулки, короткую чёрную юбочку, розовый топик и пошла. Я в этот раз не надела лифчик, так как подумала, что он не очень сейчас нужен. Грудь у меня 3-го размера, сама я стройненькая, рост 168. Наконец я подхожу к двери Ленки и звоню. Уже было где-то 21.00.
Смотрю на неё, а она в одном халатике. Родители ей оставили на присмотр кобелька 2х годовалого Джека, добермана! Ленка пригласила меня к столу.
После чего мы приступили к старому сценарию. Ленка включила какую-то порнушку и моя рука потянулась под юбочку, в трусики. Ленка тоже не удержалась от этого. Потом мы перешли друг на друга и Ленка меня быстренько раздела и пристроилась у моей писечки, которая уже вовсю текла! Ленка как и я любит слизывать эту любовную влагу! И тут она отрывается от меня и говорит, что хочет сделать мне сюрприз! Она сказала, чтобы я легла на кресло грудью так, чтобы мои колени были на полу. А мои руки она привязала к подлокотникам кресла. После чего завязала мне глаза шёлковым платком и притушила в комнате свет, оставив неяркий светильник! Я ей во всём доверяю, поэтому я сразу сделала всё, что она мне сказала!
Ленка говорит, что сейчас придёт. Через секунд 30 она пришла! Я поняла, что Ленка привела Джека! Я давно мечтала, чтобы меня трахнула собака! Ленка оказывается специально в тот день его подготовила (помыла). Она подвела его ко мне, и я почувствовала его горячий язычок на моей киске. А смазка уже давно стекала по внутренней стороне моих бёдер! Я стала стонать и придвигаться своей киской к его языку! Ленка сказала, что он уже готов (она в это время лизала ему член). Ленка взяла его за лапы и поставила Джека надо мной так, чтобы его член находился на уровне моей писечки. На лапах у него были надеты какие-то носочки! Лена взяла его член и приставила его к моей писе. Я застонала, мне было очень приятно! Он был горячее, чем мужской член. И Джек незамедлительно начал резкими толчками трахать меня. Так он трахал меня минут 5. И тут он замер и я почувствовала как нарастает внутри меня его узел! Я немного испугалась, чуть-чуть вскрикнула, но Ленка сказала:
- Не бойся, твоя пися справится, она у тебя разработанная!
Эти слова меня успокоили, правда было больновато! Вдруг я ощутила как он наполняет меня изнутри своей спермой. Я ещё больше застонала, уже от удовольствия!!! Кольцо моей щелки плотно обтянуло член Джека, но струйка спермы все равно прорвалась и побежала по моим ногам (ничего круче я раньше не испытывала)! Вдруг Джек начал переворачиваться задом ко мне! И я получила вторую порцию удовольствий! Так мы простояли ещё минут 10! Узел начал уменьшаться во мне и член его выскочил из меня, а из моей пизды хлынула сперма! Её было очень много и Ленка стала её вылизывать из меня вместе с моими соками! После этого я её отблагодарила вылизыванием её щелки!
Позже Лена призналась, что уже давно втихаря трахается с Джеком, просто боялась мне сказать! Сейчас я хожу к ней с ещё большим удовольствием!
Я также очень люблю трахаться с парнями, девушками и мастурбировать! Обожаю, когда кончают в меня и из меня вытекает сперма! Кто хочет пообщаться пишите мне erotik2006@rambler.ru отвечу 100% на письма с фото во время секса или после него! Можно без лица, только киску! Пока.
Ольга в свои 14 лет очень интересовалась и гордилась своим телом. Каждое изменение, каждый, вновь появившийся, волосок приводил ее в дикий восторг. Но больше всего на свете ее притягивало тело ее 35-ти летней матери, которое для нее было идеалом. Она просто мечтала увидеть его без одежды, не говоря уже о том, чтобы коснуться самых его сокровенных мест. Но ей это никак не удавалось.
Нужно отдать должное, но в свои 35 лет Ирина Викторовна выглядела просто замечательно. У нее была средних размеров грудь, тонкая талия и очаровательная чуть полная попка. Она никогда не давала повода и даже намека усомниться в своей неприступности, тем более для дочери-подростка.
Ольга постоянно пыталась спровоцировать мать на какой-нибудь поступок, но ей это никак не удавалось.
И вот наконец представился случай. Отец уехал на неделю в командировку, и Ольга с матерью остались вдвоем.
Случилось это 8 марта.
- Давай вечером посидим вдвоем, - сказала Ирина Викторовна. - Я ужин приготовлю и отметим наш праздник. -
Ольга с радостью согласилась и в голове у нее мелькнуло, что что-то сегодня должно произойти.
К вечеру все было готово и они сели за праздничный стол. Ольга одела короткую джинсовую юбку и топик. Ирина Викторовна тоже подошла к вопросу правильно и одела короткое обтягивающее платье белого цвета. Не сговариваясь, они обе не стали одевать колготки, ну а лифчики было одевать глупо, поскольку и платье и тем более топик были с открытыми плечами. Сели в гостиной за большим столом, друг напротив друга. Пили шампанское, поэтому довольно быстро опьянели.
- Мам, а давай потанцуем. - предложила Ольга.
- Легко.
Ольга поставила лирическую музыку, подошла к матери и протянула руку.
- Разрешите Вас пригласить? - Ирина Викторовна встала и они начали танцевать.
Ольга чувствовала нежный аромат маминых духов и это, параллельно с трением о материно тело ее начало возбуждать, но танец закончился. Они снова сели и выпили еще. Ольга почувствовала в себе больше уверенности и решила взять инициативу в свои руки.
- Что-то жарко, можно я топик сниму?
- Конечно, - не задумываясь ответила Ирина Викторовна. Ольга тут же стянула топик через голову и заметила, что мать обратила внимание на ее юную грудь.
- А тебе не жарко? - спросила Ольга Ирину Викторовну.
- Нет пока, - ответила она, не сумев скрыть смущение.
- Ну тогда давай еще потанцуем, - сказала Ольга и подошла к матери. Та встала и они снова начали танцевать.
Тут Ольга решила пойти на хитрость и зашептала.
- Мам, мне больно тереться голыми сосками о твое платье, может быть ты все же его снимешь? Да и я чувствую, что ты под ним вся мокрая.
- Да, наверное ты права. - С этими словами Ирина Викторовна сняла платье, обнажив свою шикарную грудь с крупными коричневыми сосками и оставшись в одних белых трусиках.
Они продолжили танец и теперь Ольга чувствовала прикосновение тела матери и от этого у нее заныло внизу живота.
- У тебя такая нежная и приятная кожа, - сказала Ольга, проведя рукой по спине матери от шеи до трусов. Она почувствовала, что в этот момент Ирина Викторовна вздрогнула и голос ее задрожал.
- Ну не нежней твоей, - сказала она и также провела по спине дочери. У Ольги от этого прикосновения намокли трусы. Музыка закончилась и они снова сели за стол.
Когда они допили бутылку, Ольга уже была готова на все и поэтому, когда мать подошла к столу, чтобы убрать посуду. Ольга подошла к ней сзади и резко дернула вниз ее трусы. На секунду они так и замерли. Мать - с тарелкой в руках и со спущенными до щиколоток трусами и дочь - наклонившись, с трусами матери в руках и уперевшись лицом в ее зад. Забавная картина.
Первой опомнилась Ирина Викторовна. Она выпустила из рук тарелку и стала прикрывать свой оголенный зад.
- Что ты делаешь?
Ольга отпустила трусы и встала.
- Я хотела посмотреть какая я буду.
- Вырастешь, тогда и увидишь, - сказала Ирина Викторовна, натягивая трусы.
- Ну хочешь, я тебе тоже покажу? - сказала Ольга и начала расстегивать юбку.
- Чего там у тебя смотреть? - сказала Ирина Викторовна, тем не менее проявляя определенный интерес к происходящему раздеванию дочери. Ольга сняла юбку и трусики, обнажив свое чистое девственное тело. Теперь уже мать почувствовала влагу в своей промежности. Ольга стояла перед матерью совершенно голой. И ее это ничуть не смущало, даже наоборот еще больше возбуждало.
- Теперь твоя очередь, - сказала она Ирине Викторовне.
- Но ты же уже все видела.
- Нет, я видела только сзади. Я тоже хочу посмотреть тебя всю. Так что давай, снимай трусы.
- Все это, конечно, неправильно, но ладно, - с этими словами Ирина Викторовна нехотя приспустила трусы, оголив только лобок.
- Достаточно?
- Так не честно, я же стою перед тобой совершенно голая, а ты как маленькая девочка-целочка боишься.
- Я не боюсь. Просто это может зайти слишком далеко, а этого нельзя.
- Нельзя? Но почему?
- Хотя бы потому, что я твоя мать, а это уже инцест.
- Да ладно, мам. У нас же не будет детей.
- Все равно это неправильно.
- А мне все равно. Я давно этого хотела и теперь, когда цель так близка, я не намерена отступать! - с этими словами Ольга подошла к матери и снова с силой стянула ее трусы до щиколоток, обнажив, поросший густыми волосами, лобок, плавно переходящий в щель и уходящий в промежность.
- Ты не оставляешь мне выбора, - сказала Ирина Викторовна и, впившись губами в ее рот, повалила Ольгу на диван.
Дальше все происходило как во сне. Язык матери пускается в пляс по возбужденной плоти ольгиных малых срамных губ. Но она умело управляет этим танцем. Темп пляски то замедляется, то ускоряется в такт с движениями ее тела: она то гладит дочь легкими, как перышко, прикосновениями языка, то жадно вгрызается всем ртом. Потом она обхватывает ольгин клитор губами и начинает нежно посасывать его. И комната начинает плыть у Ольги перед глазами, вращаясь вокруг этой точки, что скрыта между ее ног.
- Ты такая сладкая, - говорит Ирина Викторовна с улыбкой, на секунду оторвавшись от своего занятия, чтобы бросить взгляд на дочь. Ольга чувствует, что ей много уже не потребуется, и, прикоснувшись рукой к ее щеке, шепчет:
- Я хочу обнять и прижаться к тебе. Давай. Прямо сейчас. - Ирина Викторовна полностью прижимает ко всему ольгиному телу свое гладкое и округлое тело. Их груди трутся друг о друга. Губы и языки сливаются в жарком поцелуе. Они перекатываются по дивану, Ольга оказывается сверху и трется холмиком о мамину ногу, все крепче и крепче сжимая ее в своих объятиях. В ответ мать изгибается под ней и захватывает ртом ее сосок.
Ее язык заставляет ольгины соски опять подняться, и огонь, который уже было начал затухать в ней, разгорается с новой силой. С удовольствием она валится на спину, закидывает руки за голову, прикрывает глаза и отдается во власть этого пламени, которое пожирает ее всю.
Ирина Викторовна, осторожно покусывая ольгин живот, продвигается к ее распахнутым бедрам. Ее опытный язык пробегает снаружи по ее срамным губам, а потом резко вонзается между ними, но лишь для того, чтобы на краткое мгновение прикоснуться к набухшему центру наслаждений, а потом исчезнуть, заставляя ее пережить сладкую муку.
Ольга подбрасывает вверх свои бедра, но она не бросается ей навстречу. Краткими прикосновениями языка она распаляет ее все сильнее и сильнее. А потом она перекидывает ногу и ложится на нее сверху, подставив себя ее рту. Ольга обхватывает ее руками и погружает рот в ее пахучие любовные соки. А она зажимает ее клитор между губами, и ее язык начинает кружить по его головке. И в этот момент внезапно, словно взрыв, наступает сладкая фантастическая разрядка. Вот и сбылась мечта.
- Мама, ты - супер !
- Понравилось?
- Не то слово!
- Но только никому!
- Нет вопросов.
"Верка! Я не буду врать. Я даже не анализировал, люблю ли я тебя. Для меня ты всегда-ВЕРКА! Я почти всегда помнил тебя. Я не "фельшер" не надо ни метрик, ни анализов. "Я люблю тебя, Верка!" Я понял это час назад. Но, доходило это до меня четыре года. Ты помнишь Томку?". "Перестань, Сашка, перестань! Всё это ерунда. Не хочу ничего слышать и вспоминать, у меня на это было время. Я тебя люблю и этого у меня никто, даже ты, уже не отымет!".
Ужом, выскользнув из моих рук, она опять встала, упрекнула, ткнув пальцем в бок, что я забываю о своих рыцарских обязанностях, подняла налитые рюмки с напитком, мало соответствующим случаю, но искренним, как и она, произнесла: "Любимый мой, я знаю, это наша первая и, я уверена, последняя ночь. Не перебивай" - пресекла она мою попытку изменить ее монолог. " Да. Как бы этого ни хотелось ты уже не сможешь приехать ко мне. Не сюда, а ко мне. Не надо себя обманывать, пройдет время, и это время нас навсегда разъединит. Но ты знай, я ВСЕГДА буду любить тебя. И ты, уверена, будешь помнить обо мне ВСЕГДА.
Давай выпьем за нас с тобой". Мы выпили. Сказанное, медленно, свинцовой тяжестью, заползало в мозг. Медленно, но неотвратимо, до меня доходило, что Верка, права и от этой правоты по коже полезли колючие, холодные мурашки, поднялись волосы на руках и голове. Я смотрел на Верку, стоящую передо мной и видел как в ее синих, сейчас ничего не видящих глазах, как в калейдоскопе чередовались светлые и темные всполохи, как расширялись и сужались, чтобы расширится вновь зрачки.
Я дотронулся до нее. "Вера". С видимым усилием, стряхивая с себя эти мелькающие в глазах зайчики Верка, как - то устало опустилась, увлекая за собой меня, на кровать, уткнулась лицом мне в колени. "Господи! Сашка, как я устала без тебя. Сашка!". Клокочущий ком застрял в горле. Горячая пелена застила глаза. Господи! За какие грехи ты наказываешь эту девочку вся вина которой только в том, что она ЛЮБИТ и умеет ТАК любить, которой, даже не обязательно, мучительно, но не обязательно находится рядом с любимым, которая из-за этой любви пронеслась над бессчетной вереницей лет и достигла той мудрости, того понимания вещей, которая доступна только в конце долгой и богатой событиями жизни. Я медленно перебирал пальцами ее волосы, гладил по еще девчоночьей спине с выступающими косточками позвоночника, и чувствовал, как в меня перетекает часть ее огромного сердца, способного без слов понимать, то, чего нельзя высказать словами и от этого мне не становилось легче. От сознания того, что мы не в силах, изменить уже запущенную машину судьбы, разрывалось заполненное Веркой сердце. Я, наклоняясь, целовал ее волосы, а она, благодарная, поднимала руку и лохматила мои.
Она, разворачиваясь ко мне лицом, закинула ноги на койку. "Послушай, кудесник, ты меня убаюкаешь. Сашка, спорим, тебя бабы любить будут". В ее глазах опять бегали искорки, и улыбающиеся губы были готовы сорваться в безудержный смех. "С чего ты взяла?" "А ты их всегда по головке гладить будешь". "Ну, Верка. Держись". "Стоп". - она подняла в пионерском салюте руку - "Сашка, я юная пионерка Советского Союза перед лицом своего любимого обещаю и торжественно клянусь сегодня спать с ним и никуда его не отпускать". Она, хохоча, сделала на койке неимоверный кульбит, перепрыгнула через меня. В мгновение ока переставила остатки трапезы на стол. Согнала меня с койки. Стащила одеяло. Поправила простынь. Покрутила, взбивая подушку.
Скинула халат, как-то непонятно изогнув руки за спиной, расстегнула и сняла бюстгальтер, повесила их на спинку кровати. Юркнула под одеяло, под одеялом согнув коленки, сняла трусы, выпростала из под одеяла руку с трусами, покрутила их в воздухе и, смеясь, бросила их мне. "Они Мне сегодня будут мешать. Сашка, тебе мешают мои трусы" Я, принимая игру, то же хохочу от ее проделки и естественно заявляю, что мне ее трусы не мешают. "А коли они тебе не мешают, то положи их со своими и выключай свет". "Верка, мать же придет"
"Не придет. Я ей сказала" Я обалдеваю. "Ты сказала, что будешь спать со мной?" "Да, да, ты что не согласен. Прости! Сашенька, у нас больше этого никогда не будет. Это все что нам отпущено!" Верка опять превратилась из милой смешливой егозы в не менее милую взрослую женщину. Она не уговаривает меня, она как ребенку объясняет мне незыблемость простой аксиомы. Я встал, выключил свет, в кухне светло от фонаря на столбе. Подошел к кровати. Медленно разделся, вешая одежду на спинку кровати с Веркиным халатом и бюстгальтером, в одних трусах сел рядом. "Хочешь, скажу, о чем ты думаешь?" - спросила Верка.
"О чем?" "Положить трусы вместе или нет". Я взорвался хохотом. Вот коза. Снял трусы, положил рядом с ее, откинул одеяло, лег рядом и прижал к себе эту горячую, ставшую самой дорогой, болтушку. Медленно, легкими шажками- поцелуями я перемещался по ее лицу, целовал мягкие, бархатистые губы. Переходил на нос. Неожиданно слегка кусал его и Верка, счастливо заливаясь смехом, говорила, что теперь она никогда не выйдет замуж, потому что будет как Хлопуша в "Капитанской дочке". Я иследывал языком внутренние изгибы уха, а она, прижимая голову к шее, смеялась от щекотки. В наказание за "трусы не положенные вместе" я пальцем проводил между ее ребер, и она взвивалась, хохоча, ввысь и обрушивалась с высоты на меня повторяя тоже, но в обратном порядке. Мы не замечали наготы. Мы наслаждались отсутствием одежды. Наслаждались возможностью быть рядом настолько, насколько это возможно. Наши руки, наши губы, наши глаза изучали и впитывали в себя наслаждение, излучаемое нашими обнаженными телами. Мы кувыркались, насколько позволяла узкая койка, перекатывались, постоянно меняя положения "над" и "под" , прижимались возбужденной плотью друг к другу. Я брал в рот ее огромные, возбужденные соски, перекатывал их там языком, как перекатывают сосательную конфетку, которая никогда не сравнится с их сладостью, сосал, выпускал изо рта и теребил из стороны в сторону носом. Разбирал пальцами волоски на лобке, перебегая вниз, гладил и пожимал все, что попадало под пальцы. Её руки бегали по моему телу, ворошили волосы на голове, пробегали по плечам, по спине, прижимали к себе. Сухими от возбуждения губами прошептала: " Я хочу тебя". Повинуясь ее рукам, телу, вжимавшемуся под меня, я медленно, боясь причинить ей боль, погружался во влажное, горячее, благодарно принимавшее меня наслаждение. Погрузившись до предела, покачивался из стороны в сторону, вверх, вниз, изучая и наслаждаясь этим изучением, переходил на другой уровень, продолжая изучение, и вновь нырял в глубину насладится изученным. Постепенно, повинуясь ее нетерпеливым рукам.
Увеличивал и увеличивал темп и когда от наслаждения начинал плавиться мозг, готовый взорваться и выплеснуться в нее, почувствовал как, изгибаясь, отдавая себя всю, забилась дрожью Верка. Как пульсировала и сжималась, требуя своего, познанная глубина и я, теряя контроль бытия, мощными толчками растворился в ее, еще дрожащей, бездне. Возвращаясь к жизни, я смотрел, как также медленно возвращается Верка. "Мама!" Она еще с закрытыми глазами, слабыми ищущими руками нашла и прижала к груди мою голову и, отдыхая, расслабленно затихла. Мы лежали и каждый молча, усваивал громаду потрясения.
Еще не пришедший в себя я млел от щебета и поцелуев Верки, она тормошила меня, целуя, шептала: "Ты что со мной сделал, медведь. Я чуть не умерла". Ее руки трепетно бегали по моему телу на мгновение останавливались, изучая мое отдыхающее естество, и снова продолжали свой бег, чтобы через секунду вернуться. Ее губы скользили по мне, останавливались на сосках, целовали, подключали острые зубки, заставляя их тихонько исполнять свои обязанности, и снова целовали, сосали, высасывали из меня жизнь. "Ну, не может живой человек выдержать таких испытаний!". Я вскочил, сгреб в охапку смеющуюся, светящуюся, брыкающуюся, теплую и желанную Верку, опрокинул на спину, чтобы наказать за ее пытки. Наказание последовало незамедлительно, и было таким же жестоким, как и то от которого мы еще не успели отдохнуть. Еще тяжело дыша, расслабленно, отстранившись, но, держась за руки, услышали стук и голос Веркиной матери: "Верка, ты там живая?". Только сейчас мы заметили, что на улице уже светло. Верка засмеялась, смешно, заболтала, задрыгала голыми ногами, и каким-то, откровенно счастливым голосом крикнула: "Мамочка! Я уже умерла! Мам, ты иди мы (Мы!) сейчас". Какое там сейчас, мы вновь и вновь кидались к друг к другу. Вновь сплетались, соединялись в единое, не могущее быть иным существо, до тех пор, пока затягивать расставание стало невозможно. Верка встала, огромными, с темными кругами вокруг, глазами посмотрела на меня. Наклоняясь, тихо поцеловала и, прошептав "Пошли" , начала одеваться. Вышли на улицу. Зашли в дом. Я попрощался с Веркиной матерью, потрепал по вихрам карапуза и вышел. Следом за мной выскочила Верка. Мы почти бегом побежали к Сашке. Вышедшая и начавшая было ругаться Сашкина мать, увидев что-то в Веркиных глазах, осеклась. Сашка, пожимая нам руки, произнес: "Ну, вы даете!". Попрощавшись, побежали на автобус. Уже на перроне, рядом, с уже тронувшемся поездом, целуя, и не имея сил оторваться от нее, я пообещал: "Я приеду. Я обязательно приеду, Верка!". "Иди". Уже в тамбуре набиравшего ход поезда, я видел ее какую-то одинокую, сиротливую, с опущенными руками фигурку, и оттого, что я уже не рядом с ней и не могу закрыть ее собой, разрывалось сердце.
Я приехал, почти, через три месяца. Выпертый за отличные успехи со школы, и уже устроившись на работу таскать кирпичи каменщикам, я, выпросив аванс и неделю времени, помчался к Верке. Мы снова оказались с ней в том не знающем границ и времени омуте. Опять и опять поглощали друг друга с жадностью каннибалов и, очнувшись от необходимости расстаться, также трудно расстались.
Больше её я не видел.: ...
Кто знает, почему жизнь слаживается не так, как становится очевидным с высоты лет. Я узнавал, в двадцать пять Верка вышла замуж, родила мужу двоих ребятишек и счастлива.
Кто это знает, кроме самой Верки.
Не смотря на довольно плачевные успехи в учебе, мне разрешили на весенние каникулы, на три дня, поехать погостить к Сашке. Гостевой визит мы с Сашкой спланировали очень плотно. Галопом носились по родной деревне, забегая к старым знакомым, с которыми дружили и дрались. К девчонкам, в которых влюблялись мы, и которые влюблялись в нас. Время летело стремительно. Родители наших друзей, которые не видели меня долгое время, все как один начинали с того, что всплескивали руками с возгласом, как я вырос. Потом начинались расспросы о здоровье, работе и прочих подробностей существования нашей семьи, волею судьбы покинувшую эту деревню три года назад. Они, пожалуй, искренне были рады увидеть меня, обо всем расспросить и еще раз, с сожелением, убедится в неотвратимом беге времени. Поэтому порой закрывали глаза, если мы "украдкой" выпивали, толпой, бутылку дешевого "плодово-выгодного" вина или ковш браги. Примчавшись, к концу второго дня, на мой, родной сердцу хутор, я спросил у Мишки (у кого мы прервали свой бег) как поживает Верка, бывшая моя соседка. "А куда ей деться? Там и живут с матерью и братом". Как с братом? Оказывается после бригадира, героя Веркиных рассказов у неё появился брат, который был "сделан" нарочно или по роковой неосторожности бригадира и ее матери. А бригадир, козел, навострил лыжи, как только сдали дорожную контору. Вспомнились наше детское "тискание" в строящейся этой конторе. Те, далекие, сладкие воспоминания неодолимо влекли к Верке, смутно требовали продолжения. Надо непременно сходить к ней, а то завтра домой. Идти к Верке с Сашкой как-то не хотелось. "Я к Верке схожу, Сань. Ты, если что, иди домой сам, я потом приду". Я, как и раньше, по огородам, напрямик вышел к Веркиному дому.
Веркина мать, красивая и бойкая, встретила меня, как и все, охами по поводу какой я стал здоровый, чередой тех же вопросов о делах нашей семьи, поинтересовалась, не женился ли я, и на мое, "нет еще" , посоветовала не торопиться. Познакомила меня с мужчиной в их доме, своим сыном, смешным карапузом, который, зная, наверно, свою мужскую значимость, важно расхаживал по комнате и вел неспешную беседу то со мной, то с матерью. Тем временем она накрывает на стол, приглашает поесть, заодно и Верку подождешь, она должна вот-вот подъехать. Зачем-то ее, стрекозу, в центр понесло. Отказавшись от еды, я, что бы не обидеть хозяйку, ограничился чаем. Во время моего чаепития и пришла Верка. Не пришла. Влетела. Увидела меня. Вспыхнула. Подбежала, обнимая, кулачком тихонько тюкнула в лоб. "Думала не зайдешь. Знаю, ты уже два дня как тут". Я онемел. Это,: - Верка? Боже правый! Это та, с острыми коленками егоза, которую я доводил до слез дразнилками, дергал, чтобы досадить за толстенные косички и легко давал подзатыльник, если уж сильно досаждала и увязывалась за нами, куда ей было нельзя. И превратилась в такую.: ! В такую, что перехватывает дух от взгляда в ее огромные глазищи. Немеют язык и руки, при легком прикосновения ко мне ее твердых грудей, жар которых чувствовался через ее платье и мою рубаху. Спасла меня ее мать, посадив ее за стол, есть, а разговоры потом говорить. Верка и за едой трещала как сорока, смеясь, не обидно подкалывала меня и, допив чай, потащила меня на улицу, полазить по хутору. С ней, почему-то, не было той неопределенной скованности, которая бывает при встрече хорошо знакомых, но долгое время не видавшихся людей. Мы обошли с ней все наши места, вспоминая и напоминая друг другу, что где и как происходило. Зашли к некоторым знакомым, и пошли к ней домой. Темнело. Расставаться не хотелось. Верка спросив разрешения матери протопить немного в летней кухне, потянула меня туда. Маленький домик с печкой, столом и кроватью. Здесь, в летнею жару, готовят пищу себе и животным, а иногда, с устатку, можно вздремнуть часок не раздеваясь. Верка заставила растапливать пока печку, в кухне, после зимних холодов, было холодновато, а сама метнулась домой и вернулась, неся хлеб, мелко резаное сало, лук, соленые огурцы, капусту и пол-литровую бутылку браги. Мы поставили все это на табуретку и сидя с ней на койке хрустели огурцами и капустой, заедая перестоявшую, но еще вкусную бражку, выпитую, нами, по рюмке, за встречу. Наверно от хрустящих огурцов, от пьянящей близости Верки у меня развязался язык.
Я рассказывал ей анекдоты и истории, иногда довольно скабрезные, но Верка слушала, наверно не слыша, смотрела на меня сияющими глазами, смеялась и прижималась теплым боком ко мне. В свои пятнадцать, с небольшим лет, она не была красивой, она была божественной! Темная шапка стриженных до плеч волос и огромные блюдца синих, именно синих, сияющих глаз, под длинными, черными ресницами. Эти сияющие, распахнутые солнца не давали возможности смотреть какие там у нее нос и губы, это уже не имело значения. Её ослепительная красота манила и пугала одновременно. Торчащие груди, на которых я невольно останавливал взгляд, упруго натягивали ткань и мягко трепыхались при ее движении. Меня, чуть-чуть смущала позволительность нахождения с этим чудом и в то - же время какая-то возвышенная, легкая радость общения с ней быстро развеяли эту смущенность. Мы вместе перенеслись с ней в тот уже прошедший мир детства, где не существовало пелены условностей, не было лжи чувств, а было торжество познания Мира и Фантазий. Болтая, мы постепенно перешли на тему кто с кем дружит, кто любит и кого любят. В стремнине этого, не знающего стеснения общения я спросил у нее, помнит ли она как мы ели яблоки в недостроенной дорожной конторе.
Она вздрогнула, как от легкого, мгновенного испуга, замерла, - "Я ПОМНЮ ВСЁ!" - произнесла-выдыхнула тихо. Она повернулась ко мне, обхватила ладонями мою голову и, заваливая на кровать, вихрем промчалась поцелуями по глазам, носу, щекам, впилась в губы своими горячими, влажными губами от которых не то, чтобы нельзя, просто не хотелось дышать, позволяя ей полностью властвовать над своим телом и, если согласится, быть ее рабом. Целуя, запыханно выдыхая, она говорила о моей глупости, говорила, что, именно с тех яблок, любит меня безголового. Говорила о том, как она измучилась не видеть меня этих долгих три года. "Я тебя любила всегда!" Любила когда я ей давал щелбаны, чтобы отстала, любила, когда дергал за косы, любила, когда дразнил, любила, когда плакала от обиды, что ее не замечаю, любила, когда мы уехали, и она думала что больше никогда меня не увидит. И сегодня носилась в центр в надежде перехватить мой бег.
Целуя, плакала и смеялась, обжигала меня слезами, телом, словами. Я неумело пытался отвечать на её поцелуи, пробегал руками по волосам, плечам, спине, ягодицам, прижимая её к себе все плотнее. В этом полуобмороке, перевернул её под себя и руки сами, оказавшись под платьем, нетерпеливо и сумбурно, спустили вниз трусы. В этом потоке пожирающего возбуждения вошел в неё, желая наполнить её собой всю, раствориться в ней. И встречая, то легко-пружинящее сопротивление, даже почти не осознавая его, продолжал.
Очнулся от сдавленного, нет не крика, всхлипа на вздохе и от того, как затравленно задергалась и затихла, подо мной, Верка. Я ошалело-испуганно остановился, отпрянул от неё. Верка, с закрытыми глазами, лежала на кровати, белея оголенным животом, с темным треугольником волос между ногами и с размазанными следами крови на них. По вискам к уху стекали струйки слез. Даже не увидев, мгновенно почувствовав всю картину происшедшего, меня, разрядом молнии, пронзила острая, на грани боли, жалость, и, не стыда, а обреченного презрения к себе за обрыв этой бессознательной эйфории. Прикрыл наготу. Чтобы быть ближе к ней прижался лицом к ее груди, прошептал: "Прости! Я не знал" и удивленно: "Верка-ТЫ целка?! !". Она подняла мою голову, прижала к губам и чуть отстранив, открыла, с искорками слез глаза, улыбаясь и уже спокойно, по слогам, произнесла: "БЫ - ЛА" и снова прижала к себе.
Так прижавшись, молча, в какой-то густой атмосфере самоотдачи, лежали, впитывая в себя, друг друга и становились единым, огромным самодостаточным Миром для которого ничто и никто уже не важен, важно сохранить незыблемость этого Мира. Милая Верка, за эти три, в общем-то, еще детских года, когда каждый день-год, ты, бойкая щебетушка, хранила в себе, помнила о той ничего не значащей, детской, познавательской игре. При нашем, довольно раскрепощенном общении пацанов и девчонок, ты, зная, что никогда меня не увидишь, хранила себя только из-за огромной мечты, встретится со мной вновь. Необъяснимая, разрывающая сердце нежность пронизывала меня, заставляя теснее и теснее прижиматься к ставшему вдруг самым дорогим существу. Слушать, как синичкой бьётся под её грудью сердце. Это небытие осторожно нарушила Верка. Она тихонько шевельнулась подо мной, приподняла мою голову над собой, долго, пристально смотрела в глаза и уже как-то по-матерински тихо и долго поцеловала. Отстранив, встала и, сказав, что сейчас придет, вышла. Время было заполночь. Верка пришла минут через двадцать. Она переоделась и была в пестро- желтом, коротком халатике. В ее распахнутых глазах вновь искрилось солнце, вновь ее сияние заполняло все пространство. Она подошла, прижалась, бесстыдно обнаженным сердцем, и, смеясь, щелкнула мне поносу,: "Ну, что помянем мою целку?". Я расхохотался. Верунька, золото мое, ты такой и осталась. Самой умной и знающей из нас. Своей не детской, а бабьей мудростью, почти всегда точно предсказывающая результат наших планов и бандюковских проектов. Почему ты, самая меньшая из нас, не остановила тех, детских, экспериментов, из-за которых обрекла себя, еще ребенка, на взрослые муки. "Ты не хочешь помянуть?". "Верка, сейчас щелбан вкачу!". "С тобой от жажды помрёшь, и целка останется не отпетой". Схватила меня за волосы, хохоча, подтянула к табуретке с нашей трапезой и, показывая на, почти, не тронутую бражку скомандовала: "Отрабатывай. Ты Виновник! Ты меня заразил. Вот и будь доктором".
Пока я наливал врюмки бражку, освежал, перемешивая капусту, она, прижавшись к моей согнутой спине, произнесла: "Ты лучший доктор в мире!". В голову, острой шпилькой, вонзился смешливый бес, с разворота, обхватывая и удерживая, осторожно и быстро заваливаю её на койку и, щекоча ее носом "угрожаю" : "Сейчас опять целку сломаю!". "Сашка, - дурак!". Хохочет она, задирая ноги. " Сашка. Да две целки ни одна баба не выдержит". От ее одуряющей красоты и близости во мне начинает просыпаться тот чертенок, который отключил тормоза накануне, но я помню, что натворил этот чертенок, и вежливо прошу его посидеть где-нибудь рядом.