Эротические истории

Давным-давно все это было

Травой шелковой поросло,

Глафиры нет, могила сгнила

Деревню начисто снесло

Ничто не вечно в этом мире

Об этом все мы говорим

И потому и труд свой детям

Я посвящаю, только им

Среди густых кустов речушка

Струила бег студеных вод

Там городок к деревне близко

Крестьяне часто на базар

возили мясо, хлеб, редиску

и прочий деревенский дар

Глафира средних лет девица

Лицом пригожа и красна,

Бывало с кем заговорит

Иль кинет взгляд на Вас украдкой

Так в жилах кровь и закипит

Хоть было ей и тридцать с гаком,

Но молодец тянулся к ней

Смущала всех здоровой сракой

И изобилием грудей.

В лесу грибов и ягод много,

А летом дачники кругом

И каждый знал к вдове дорогу

Получше чем в родимый дом.

Вдова все больше здоровеет

Все шире жопа больше грудь

Как абрикос на солнце зреет,

Всегда готова подмахнуть.

Бывало только соберешься

Ее немного поприжать

Или захочеш перепихвуться

Ломится вдовушка в кровать

Подол поднять всегда готова,

Прижмет поближе к хохолку

И подает во всю, со смаком —

Кидает прямо к потолку

Всю сладость в ебле понимает,

Стать раком жопу на заказ

Могла давать не вынимая

Мокать в пизду хоть целый час

Давала стоя, лежа, раком

Сама любила на хуй сесть

Еблась в пизду, еблась и в сраку

На все лады какие есть.

Еблась в саду, на сеновале,

В постели, в бане, на бугре

Глафиру как-то раз ебали

В церковном даже алтаре.

Во всем познала ебли сладость

И знала лучше всех,

Что добрый хуй — пизде на радость

А вялый хуй, что черту крест

Она здоровый хуй любила

Пред ним всегда готова лечь

Чтоб до печенок доходило,

А ноги задирать до плеч

Глафира хуй сперва подрочит

Потом поводит по пизде

Готов спускать, уж нету мочи

Она знай водит там и здесь.

Бросала дикий вой как кошка

Кричала «Милый еще раз,

Кончаю, ой, давай по-новой

Ой пердну, ой всерусь сейчас».

Так дни и ночи проходили

Жила вдова в деревне той

Пиздой познавши радость Рая

Другим давая Рай пиздой

Но мы продолжим повесть нашу,

Чтоб даром не стоять ялде

Однажды летом наша Глаша

Пустила дачников к себе.

Сама могла на сеновале

Когда угодно отдохнуть

И чтоб жильцы не помешали

Кому угодно подмахнуть.

Жильцов всего лишь двое было

Девица Таня — маков цвет

И брат ее. Степан — мудила

Здоровый парень двадцать лет.

Танюше было лет семнадцать

Блондинка, синие глаза.

Своим отличием от брата

Стройна, бойка как стрекоза.

Ресницы, брови, носик губки

Волна волос над чистым лбом

Какие ножки, попка, грудки!

Конечно целочна при том

Но и у Танечки бывает

В семнадцать лет играет кровь

И Таня изредка сувает в пизду

То пальчик, то морковь.

В лес по грибы они ходили.

Произошло все это так.

Поссать приспичило мудиле

Он со штанов достал ялдак.

Невдалеке с корзиной стоя

Глафира поднимает взор

Увидев зрелище такое

Она заводит разговор.

Ялдак у парня был здоровый

Пизде явился мощный вид

Как видно все такие вдовы

Увидев хуй — в пизде свербит.

Решила бедная вдовица,

что будь-не будь Степан монах.

Такому хую не годится

Без дела пропадать в штанах

Однажды Таня покупаться

Пошла на речку отдохнуть

Вдова решила брату

За это время подмахнуть

Тот час же баньку истопила

И говорит зашедши в дом

«Пойди попарься — ты мудила

А мы уж с Танечкой потом».

Забрав мочалку веник мыло

И пару сменного белья

Поплелся париться мудила

Не понимая ни хуя.

Напарившись он хуй намыли

И стал дрочить его — увы

Его давно уже смутили

Задок и передок вдовы.

Окончив первый раз дроченье

Он снова дрочит — хорошо!

Вдруг видит залетает в баню

Вдова, почти, что наголо.

В короткой тоненькой рубашке

Все видно, даже хохолок

Ее увидев дико вздрогнул,

Как конь почуявший узду

Он на вдову из хуя брызнул

Попав на ляшку и в пизду

И только он спустил два раза

Перепугался парень мой

Но хуй его не сразу свянул

И лег поникшей головой

Глафира в тот же миг спустила

Рубашку быстро с плеч долой

И говорит «Дай спину милый,

Тебе потру голубчик мой».

Одной рукой трет спину мылом

Щекочет хуй другой рукой

Немного осмелел мудила

И распалился наш герой

Тогда Глафира стала раком

Полна здоровья и огня

И говорит, раскрыв ебало:

«Теперь Степан потри меня»

И хоть впервые видел Степа

Перед собой подобный вид

Его хуяру через жопу

Пизда втянула как магнит.

Пизда Глафиры же не целка

Не трудно было и попасть

И началась тут переделка

И началась тут ебля всласть.

Танюша с речки уж вернулась

Вошла в избу, Глафиры нет,

А время кушать ведь обед

Пошла во двор, и вдруг из бани

Несуться крики, стон и вой

И вся дрожа бедняжка Таня

спешит на голос дорогой.

Дверь заперта, она к окошку

А день был солнечный, светло

И хоть и боязно немножко,

Она заглянула в окно.

И видит бедная девица

Степан с стоячею ялдой

Вдова на хуй ему садится

Своей раскрытою пиздой

Зловещий вид пизды и жопы

Степан вдову с азартом еб

Стоячий хуй братишки Степы

Бросает девушку в озноб.

Все в голове у ней смутилось

Крик, вопли вырвались из уст

И как подстреленная птица

На землю падает без чувств.

Глафира голос тот узнала

И заходил под ней кружок

С испугу в жопу хуй вогнала

Почти по самый корешок.

Прошла неделя — мрачна Таня

Не замечает уж вдовы

Стоячий хуй братишки Степы

Уж не идет из головы

Ведь как узнают папа с мамой,

Что Степа вдовушку ебал,

То обернется шутка в драму

И будет здесь большой скандал

А ночью Танечка в постели,

Уставив взор свой в потолок

Тихонько пальчиком шевелит

Пизды пушистый хохолок

И вдруг рука едва коснулась

И искра вспыхнула в груди

Все жарче гладит и ласкает

меж ног дрожащею рукой

Терзают Танечку сомненья,

Что если пальчик с ноготок

приносит столько наслажденья

то сколько тот, большой бы смог.

Не знает Танечка с тех пор

И как-то у колодца стоя

Заводит с Глашей разговор.

Все откровенно ей сказала

Как побивается с тех пор,

Что бы и ей начать всерьез.

А наша вдовушка и рада

Такие речи ей как мед

И Тане вдовушка сказала,

Что ебаря она найдет

Есть пастушок в деревне — Вася

С лица и с хуя всем хорош.

Я тоже с как-то с ним еблася

В такое дело будет гож

Хоть парень с виду он и хрупкий

Но хуем вовсе уж не плох

Сломает целочку голубка,

Довольна будешь, видит бог

Сегодня же на сеновале

Туда я с Васенькой приду

Сама пойду с тобою рядом

Ты вспомнишь бедную вдову

Все покажу, раздвину ножки

Поправлю Васеньке хуек

Сначала поболит немножко

Потом пизденка пустит сок

Пойдет работа как по маслу

Ты только Таня не робей

Ебется даже воробей!

Настало время собираться

На сеновал ушла вдова

И говорит Танюша брату,

Что ...


разболелась голова

В избе так душно, неприятно

Ночь вся в мучениях пройдет

На сеновале так приятно

На свежем воздухе вздремнуть

На что Степан ответил грубо

«Ты мне ступай, хоть черту в зубы!»,

Она ответила «Дурак».

И мигом с лестницы спустилась

Вдову увидела она

Была спокойна, весела,

И та ее немного обняла.

Ой Таня, милая Танюша

Пройдут года, твоя пизда

Сушенной старой станет грушей

Но не забудешь никогда.

Не бойся хуя, все напрасно

Пойдет работа как по маслу

А главное сними штанишки

Штанишки — лишние излишки

Лови момент, пока настиг

Ведь в ебле важен каждый миг.

Я это дело знаю тонко

Не трудно целочку ломать

Ведь ты Танюша не девчонка

Пора, пора уже давать.

Ведь я, на десять лет не глядя

Сломала, и не знал отец.

Ломал кузнец, здоровый дядя

Он был тогда у нас жилец.

Найдешь себе Танюша мужа

Не вечно будешь жить одна

Ведь говорят — пизда не лужа

Ее не вычерпать до дна

Ведь будешь ты совсем седая

И вспомнишь этот миг и час

Твоя пизда совсем сухая

Начнет свербеть в последний раз.

И не жалей, что всласть вкусила

Совета этого порой

Пизда одно, в пизде вся сила

Пизда вертит весь шар земной

На сеновал заходит смело,

А там их пастушок уж ждет

Сначала разговор несмело

О разных пустяках идет

Глафира слово тут ввернула

О горькой девичьей судьбе,

Как в старину еблись загнула

По восемь пар в одной избе

Тот в темноте ебется в сраку,

В углу двоих какой-то жмет,

Кто только что ебался в сраку

И вдруг попал кому-то в рот

В избе веселье, крики, стоны

Вся хата ходит ходуном

Хуи мелькают, пизды, жопы

Все перевернуто вверх дном.

Да, в старину умели люди

себя достаточно развлечь,

Однако ладно, поздно будет

Скидайте вы друзья все с плеч

Окинув всех в волненье взглядом

Разделась Таня наголо

С ней пастушок улегся рядом

Глафира в стороне легла

Танюша наша еле дышит

Трепещет вся, в огне горит

Вдруг тихий голос Васи слышит

Не бойсь, он нежно говорит.

Я первый раз совсем немножко

Засуну, только не зевай

Сама раздвинь пошире ножки

И потихоньку поддавай.

Тут парень ей впился в губы

На ножки начал нажимать

Васютка парень был не робкий

И продолжал все целовать

Танюша мечеться и бьется

И вдруг рукою повела

Она за хуй его берется

И стала как стена бела

Сначала хуй рукой зажала

Потом погладила его

Затем за хуй рукой схватила

Приятно, хорошо, тепло.

Вдруг брызнуло с такою силой

Ей в руки, что-то потекло

Танюша испугалась страшно

И вся скрутилася в клубок

Зажала ноги, но напрасно

Тут сам бы черт ей не помог.

Глафира Таню утешает

И гладит ласково везде

Пастух злой ноги раздвигает

И водит хуем по пизде

Танюша плачет «Вася, Вася

Не надо родненький, постой

Ой, Вася милый, ну довольно

Не лезет очень уж большой!»

А Вася хоть пастух был местный

И парень очень молодой

На всю округу был известный

своей здоровою ялдой

В делах любви всегда был точен

он поднажал и в тот же миг

нарушив тишину ночную

раздался Танин странный крик

Ой, ой — Танюша плачет, бьется

А парень жмет куда уж там,

Ой, ой — в тиши ночной несется,

Но, тут уж целка пополам.

Все, поздно, все уже случилось

Он хуй по яйца ей всадил

Напрасно Таня рвалась, билась

Пастух ей целочку сломал

Работал до седьмого пота

Ялдак всю ночь стоял как кол

Он крепко взял ее в работу

Как говорят, во вкус вошел.

Сначала Таня содрогалась

В чем красота, в чем прелесть тут

Без удовольствия ебалась

Когда он хуй всадил ей весь.

Но постепенно разгораясь

Могла уж кое-что понять

На третьем разе извивалась

Уже пыталась поддавать

На пятом разе Таня робко

Просила Васю не спеша,

Чтоб выеб раком, через попку

Чтоб он и кончил не спеша

Потом сама уж на хуй села

Поправив только хуй едва

Без содроганий села, смело

Как это делала вдова!

Но я события нарушу

Все это было наяву

Наутро даже поругались

Танюша с бедною вдовой

Ведь ты еблась — вдова кричала —

Теперь черед, голубка, мой.

Коль не пастух, была бы драка

Обоих выеб молодец

Одну в пизду, другую в сраку,

А тут и повести конец.

Зачем любить? Зачем страдать?

Ведь все пути ведут в кровать

Так лучше сразу лечь в кровать

Потом любить, потом страдать.

Юрий Куликов

Милые читатели, очень надеюсь что вам понравится, в основном мой рассказ для ЛЮБИТЕЛЕЙ РОМАНТИКИ. Заранее спасибо за то что читали мой рассказ очень ЖДУ КОММЕНТОВ. ПИШИТЕ В АГЕНТ.ladyladygirl@mail.ru

Один из самых дурацких дней моей жизни. Уже полчаса пытаюсь отделаться от кретина на остановке. А все из — за НЕГО. Решил что я в состоянии сама добраться на автобусе. Ок, милый, но если этот маньячища меня изнасилует твоя вина.

— Ну, киса, ну че ты? — заплетающимся языком говорил алкоголик явно еще и балующийся наркотиками. — Ты че такая фифа да? Че слабо со мной? яЯ злобно фыркнула. Ненавижу свою работу, своего парня вообще свою долбанную жизнь. Да, со мной так всегда когда я не знаю где Эльдар. А еще этот козел пристал!! — Киска ну четы? — как заведенный повторял мужчина одно и то же. Внезапно подлетела машина, ну конечно — мой принц!!В последний момент решил забрать меня. Додумался таки!!! Ах да, кстати мы же с вами еще не знакомы! Меня зовут Юля, мне 20 лет и я дико влюблена. Наверно это самое важно что я могу о себе сообщить. Я обожаю дискотеки, а работаю я преподавателем хореографии, вся моя жизнь — танцы. Живу с родителями, все не как не решаюсь переехать к Эльдару... Но об этом позже.

— В машину садись, — без всяких приветствий спокойно сказал Эльдар. Я заскочила на переднее сиденье Лексуса. Эльдар сел в машину через минуту. — Казел. — коротко бросил он.

— Зай, что не сказал что приедешь?

— Да я сам не знал что успею все дела сделать так быстро, Юль. Ладно тебе закроем тему? Ну что седня куда?

Мои глаза загорелись. Ура, сегодня понедельник а он на диско зовет. Может «Каланто»? Сообщаю вам мои читатели это самый ужасный клуб нашего города. Но лишь он работает в понедельник!!

— Давай как скажешь. Я седня не пью, — Эльдар взглянул на меня хиными глазами. Я знала о чем он думает, он всегда об этом думает. Он мечтает что когданибудь я напьюсь и... Ой, милые, самое главное, самое шокирующее о нас с Эльдом... !!! Мы вместе 2 года но у нас еще ничего не было. Я девочка... Да, согласно ужас, но такая вот я идиотка и трусиха. Правда в последние месяцы мое солнце совсем офигело. В первый год наши отношения не считались дико серьезными и он спал с кем хотел... Ладно опишу вам моего Эльду: Познакомились мы на дискотеке. Он пригласил меня на медляк да понимаю банально. Но вот именно так!!! После этого мы и не расставались!!! Два тусовщика просто нашли друг друга. Просто оба относились к этому как к игре. Он безумно богат, красив: большие карие глаза, пухлые губки, накачанное тело. Боже ну я влюблена по уши!!! Не знаю в момент нашего знакомства я вобще была обычной блондинкой, довольно таки скромной. Конечно я и сама вижу как за эти два года похорошела. Волосы вымахали, простите, до попы, похудела я килограмм на 10. Хотя и не была толстой раньше, просто Эльдар настолько влюбил меня в себя, что на нервной почве я совсем худею...

— Ты как? — вывел меня из раздумья Эльдар.

— Хорошо!! — сказала я гладя его по коленке. Мы подьезжали к моему дому.

— Выше погладь, — сказал он как всегда безумно наглым голосом. Я погдадила. — Легче стало? — ехидно осведомилась я.

— Хочу тебя, бляяяяяяяяяя, застонал он. Я молчала, он припарковался у подббезда и полез целоваться. Боже ведь я его люблю. Открою вам самою великую тайну. Полюбила я его всего лишь месяц назад. Полюби я его раньше давно бы уже отдалась... Просто месяцом ранее я очень сильно перепила на дискотеке, меня шатало, я даже не могла встать... Да, ладно вам осуждать меня, ну с кем такого не бывало? Так вот в этот день Эльда не пил. Мы ехали домой, мои родители как раз были в Америке (у них там бизнес) и он настоял остаться у меня. Я не возрожала, доверяла ему, секса конечно я не планировала. Но его настрой был иным... Мы зашли в квартиру и он прижав меня к стене начал целовать так пошло, нагло, страстно как никогда! Его пальцы впились в мою грудь, а он редко себе это позволял. Я запаниковала.

— Эй, Эльда... нееет... не сегодня

— А че так? напиться как шалава мы можем а трахаться мы не готовы? — и продолжил грязный поцелуй шаря рукой под платьем. Давай так Юля, я устал или сейчас секс или я уйду навсегда.

— Боже эльдар все тихо секс так секс тока не бросай... — я обняла ему и просто поняла что мне не жалко ничего что я и жизнь отдам за миг с ним. Расставанье не переживу.

— Ладно, расслабься иди душ прими я жду тут... — сказал он, если через 5 минут не выйдешь, — уйду, но знай, я уже не вернусь.

Я выскочила через 2 минуту в одном полотенце. Его не было. Наверно на меня так подействовал алкоголь, но в эту секунду я вдруг осознала что он ушел не дождался меня, и я кинулась на кухню к ножам. Мой милый так меня изучил за два года что прекрасно предугадал мое поведение. На столе возле доски с ножами лежалла записка:

НИКОГДА БОЛЬШЕ ТАК НЕ ПЕЙ Я ТЕБЯ ИНАЧЕ ЛЮБИТЬ НЕ БУДУ Я ДОМА СПОКОЙНОЙ. ПОКА ЕЩЕ ТВОЙ ЭЛЬД.

— О чем ты думаешь? — вырвал меня из воспоминаний сладкий голос Эльдара.

— О тебе, — ласково шепнула я. Его руки гладили мою грудь. Он так дышал... Я всегда поражалась его столь учащенному дыханию... Его руки сжимали мою грудь все сильнее!!Может седня ко мне после клуба зая??? Он впился в мою шею. Эльда живет один. Ясно зачем зовет. Ясно и то, что все смешнее с каждым месяцем мои отказы... Я просто обязана сказать да... Я молчала... Он шарил под мои лифчиком...

— Короче ток седня не пей, Юляна, хочу трахать трезвую...

— Фу, ккак пошло, — пролепетала я. — Ладно, я так устала пойду я душ приму, да отдохну немного давай к 12 приезжай??

Я выскочила из машины. Боже, пора уже, пора, пора... Что я как идиотка?

В клубе было крайне весело для понедельника. Хотя ничего странного, сегодня выбор самой красивой девушки, — конкурс «Королева Колонто». Я знала что это буду я. Калонто — это простой клуб титул его королевы у меня уже второй раз подряд. Кстати я победила и в клубе «Ластир» — самом пафосном в нашем городе. Эльда предложил за жто выпить шампанского. Я согласилась, может храбрости прибавиться. Господи я боюсь, но лишь боли... Это вобще моя большая слабость я дико боюсь боли... Так, кажется медляк. Голова слегка закружилась от выпитого мною шампанского.

Эльдар кружил меня в танце нежно обнимая за талию. Ничего лишнего просто легкие обьятия...

— Эльда поехали, я устала, — шепнула я.

— Ладно как скажешь, — он слегка ущипнул меня за попу.

По пути домой нас штрафанул гаишник, хотя Эльда выпил лишь фужер...

По лестнице я поднималась смело. Я смирилась, раз он так хочет он все получит.

Мы зашли в квартиру и сразу стали целоваться. Он опять трогал мою грудь... ну зачем так часто ее мучить? Я и не заметила как его наглые руки с меня сорвали платье.

— У тебя стоит? — поинтересовалась я глупо хихикнув.

— Еще с вечера, — заявил он впиваясь в мои губы.

Дальше все было как во сне он перенес меня на кровать, снял бюзгалтер, трусики, долго ласкал, я немного нервничала. Честно признаюсь когда он вошел стало больно. Очень. Очень. Как будто тебя рвут изнутри...

— Тихо, тихо, тихо, — шептал он ускоряя ритм. Длилось это очень долго, приятно мне не было, разве только от того что я видела как он счастлив и возбужден. Да, в этот момент я поняла, что не люблю секс. Зато люблю Эльдара. А ради него я готова на все... Утром я проснулась рано Эльдо удовлетворенно сопел. Я ласково пощекотала его. Он дернулся

— Малыш, вставай.

— Скокак время? — сонно простонал Эльдар.

— Тебе уже на работу надо.

— Неа выходной у меня, — я оказалась под ним так неожиданно что не успела и слова вымолвить. Он начал ласкать мою грудь, его язык щекотал мои соски, о боже мне стало как приятно, хотя бы от одной мысли, насколько изменились наши отношения за один день.

— Обожаю твою грудь, Юляна, боже, да... — он вошел в меня. Боже, боже, господи прости, я грешница, но как же мне приятно, нет я не вынесу этого!! — я стонала, стонала очень громко, это длилось вечно. Теперь я поняла что значит фраза которая часто встречалась мне в романах: рассыпаться на миллион кусочков. Я поняла что обожаю секс. И конечно же Эльдо.

продолжение следует плизз присылайте мне свое мнение, коменты, как положительные, так и отрицательные, очень нужно и крайне интересно ваше мнение. Кто заинтересуется продолжение пишите мне в агент. УМОЛЯЮ ПИШИТЕ КОММЕНТЫ МНЕ ДИКО ВАЖНО ВАШЕ МНЕНИЕ******

E-mail автора: ladyladygirl@mail.ru

Лана стояла у окна и смотрела на падающие снежинки, которые успели застелить мягким пухом окрестности.

В доме было ни теплей чем на улице и её тело бил лёгкий озноб.

Я чинно стоял на терассе и курил. Лана не любит, когда я делаю это в помещении.

Конец ноября, мой день рождения скоро. Я предложил ей снять на выходные перед этим событием отдалённый от остальных большой двухэтажный старый дом. Помнится, она мечтала именно о таком.

Я даже не поверил когда она согласилась на это. Лана... такая неприступная и холодная как этот снежный осенний день, согласилась... Мы вместе не так давно, но кажется что каждый день для нас будет первым и вечностью. Её ледяные зелёные глаза, слегка вьющиеся чёрные длинные волосы, молочно-белая холодная нежная кожа... ммм такая трупоподобная нервная и скупая на ласки девушка согласилась провести выходные наедине. От одной этой мысли в моей голове зароились сотни грязных фантазий... вот мы нежно целуемся у камина, она ласкает свою упругую нежную грудь с затвердевшим розовым сосочком одной рукой, а другой трёт меня в области паха и я моментально растекаюсь чем-то тёплым и бесформенным в своём сознании... мне хочется ласкать её влажный тёплый бутон кончиком языка до боли внизу живота... лизать каждый участочек этой маленькой сладенькой девственной писечьки... довести её до первого оргазма своим похотливым языком не причинив ни капли боли... чтобы эта холодная кукла извивалась от удовольствия и прижимала мою голову теснее к себе, чтобы стонала и всхлипывала, двигала тазом в такт моим движениям, текла ароматными скользкими соками и умоляла ласкать её ещё и ещё...

Лана редко позволяет мне сладкие шалости. Да и заходят они не дальше поглаживаний сквозь одежду. Даже не петтинг... А я просто взрываюсь, когда она гладит мои длинные чёрные волосы. Красил и отращивал после того как узнал, что ей это нравится. Что же она со мной делает... Порой я ловлю себя на мысли, что готов совокупляться хоть с её носочками или шарфиком, лишь бы ощущать хоть часть её рядом с собой. Я чувствую себя извращенцем.

Как-то я был у неё дома в гостях. Она тогда знакомила меня со своей мамой. После ужина я напросился остаться ещё немного чтобы починить её плеер.

Её комната... всё под стать ей — такое же идеальное, запах лаванды и апельсинов. Она дала мне плеер и ушла помогать маме мыть посуду. Я не смог перебороть себя и полез в её шкаф созерцать бельё моей милой сладкой куколки. А она оказывается не любит колготки... чёрные, серые, бежевые тоненькие чулочки с кружевом, ажурные, пахнут её духами и моей страстью. И вот я представил её ножки в этих чулочках на моих плечах. Я медленно погружаюсь в неё и нежно поглаживаю пупочек. Она на мгновение замирает в ожидании, я делаю решительное движение и чувствую как лопнуло колечко её сладенькой целочки под моим напором. Мой член в тот момент чуть не порвал плотные узкие джинсы, а от нахлынувшего удовольствия просто подкосились ноги и я хотел было встать на колени и потереться пахом о её кровать, но тут послышались шаги и я быстро сцапал её кружевные трусики и засунул их к себе в карман.

К слову, в тот вечер я не остался в накладе. За ужином мы вместе с её мамой уговорили мою красавицу випить немного вина, а эффект бокала для ранее не употреблявшего алкоголь организма оказался для меня выгодным.

После ужина мы пошли гулять и я заметил податливость и слегка неровный шаг моей девочки. Времени я терять не мог и завернул в ближайший парк. Стояло жаркое лето и даже эта снежная королева была легкомысленно одета. На ней были узенькие джинсики с низкой талией и коротенькая чёрная маечка на тоненьких бретельках.

Мы сели на скамейке у озера, я начал нежно расправлять эти бретельки, касаясь пальцами нежной кожи. Потом медленно убрал волосы с её шейки, нежно лизнул ушко и стал шептать ей тихо всякие пошлости, пока она не положила свою руку мне на бедро. Я чуть не вскрикнул от приятной неожиданности, до того было приятно, что она сделала это сама и не стала отвергать моё желание.

Мы целовались до головокружения. Ещё никогда она мне такого не позволяла... У меня было ощущение что мы просто трахаемся языками, я даже испытал оргазм и ужасно боялся что она в темноте заметит мои мокрые штаны. Хотя, уверен, ей тоже не удалось выйти сухой).

Сначала мы целовались на скамейке, но потом я затащил её в рощу и сел прямо под деревом на землю. Мне хотелось трахнуть, изнасиловать её прямо здесь, вытереть окровавленный член её трусиками, а потом проводить домой держа руку между её ягодиц.

Но я ведь не насильник) немного маниакален, извращён, но против её воли я не смогу...

Когда я сел под деревом она немного колебалась, но затем справилась с сомнениями и села лицом ко мне, на колени раздвинув ножки и прижавшись ко мне писечкой. Ммм... я чуть не взвыл от досады, что она не достаёт до члена и примостилась где-то чуть ниже пупка. Но мой член это тут же наверстал и упёрся в её промежность. Она немного удивилась и смутилась, но я перехватил этот момент долгим страстным поцелуем и она начала тихонечко ёрзать на мне. Это было доселе неизведанное с ней удовольствие... Я получил яркий оргазм и еле сдержал сладких стонов, лишь бы не смутить её. Эта ночь пока для нас самая интимная и страстная, я очень люблю её вспоминать когда разговариваю с ней, такой серьёзной по телефону на отстранённые темы и яростно мастурбирую.

И вот сейчас я вижу силуэт в окне и мне ужасно хочется войти к ней в комнату и раздеть до гола, чтобы грязно оттарахать за все эти мучения и часы мастурбации на её трусики, фотографии и мои фантазии.

Продолжение следует...

"Верка! Я не буду врать. Я даже не анализировал, люблю ли я тебя. Для меня ты всегда-ВЕРКА! Я почти всегда помнил тебя. Я не "фельшер" не надо ни метрик, ни анализов. "Я люблю тебя, Верка!" Я понял это час назад. Но, доходило это до меня четыре года. Ты помнишь Томку?". "Перестань, Сашка, перестань! Всё это ерунда. Не хочу ничего слышать и вспоминать, у меня на это было время. Я тебя люблю и этого у меня никто, даже ты, уже не отымет!".
Ужом, выскользнув из моих рук, она опять встала, упрекнула, ткнув пальцем в бок, что я забываю о своих рыцарских обязанностях, подняла налитые рюмки с напитком, мало соответствующим случаю, но искренним, как и она, произнесла: "Любимый мой, я знаю, это наша первая и, я уверена, последняя ночь. Не перебивай" - пресекла она мою попытку изменить ее монолог. " Да. Как бы этого ни хотелось ты уже не сможешь приехать ко мне. Не сюда, а ко мне. Не надо себя обманывать, пройдет время, и это время нас навсегда разъединит. Но ты знай, я ВСЕГДА буду любить тебя. И ты, уверена, будешь помнить обо мне ВСЕГДА.
Давай выпьем за нас с тобой". Мы выпили. Сказанное, медленно, свинцовой тяжестью, заползало в мозг. Медленно, но неотвратимо, до меня доходило, что Верка, права и от этой правоты по коже полезли колючие, холодные мурашки, поднялись волосы на руках и голове. Я смотрел на Верку, стоящую передо мной и видел как в ее синих, сейчас ничего не видящих глазах, как в калейдоскопе чередовались светлые и темные всполохи, как расширялись и сужались, чтобы расширится вновь зрачки.
Я дотронулся до нее. "Вера". С видимым усилием, стряхивая с себя эти мелькающие в глазах зайчики Верка, как - то устало опустилась, увлекая за собой меня, на кровать, уткнулась лицом мне в колени. "Господи! Сашка, как я устала без тебя. Сашка!". Клокочущий ком застрял в горле. Горячая пелена застила глаза. Господи! За какие грехи ты наказываешь эту девочку вся вина которой только в том, что она ЛЮБИТ и умеет ТАК любить, которой, даже не обязательно, мучительно, но не обязательно находится рядом с любимым, которая из-за этой любви пронеслась над бессчетной вереницей лет и достигла той мудрости, того понимания вещей, которая доступна только в конце долгой и богатой событиями жизни. Я медленно перебирал пальцами ее волосы, гладил по еще девчоночьей спине с выступающими косточками позвоночника, и чувствовал, как в меня перетекает часть ее огромного сердца, способного без слов понимать, то, чего нельзя высказать словами и от этого мне не становилось легче. От сознания того, что мы не в силах, изменить уже запущенную машину судьбы, разрывалось заполненное Веркой сердце. Я, наклоняясь, целовал ее волосы, а она, благодарная, поднимала руку и лохматила мои.
Она, разворачиваясь ко мне лицом, закинула ноги на койку. "Послушай, кудесник, ты меня убаюкаешь. Сашка, спорим, тебя бабы любить будут". В ее глазах опять бегали искорки, и улыбающиеся губы были готовы сорваться в безудержный смех. "С чего ты взяла?" "А ты их всегда по головке гладить будешь". "Ну, Верка. Держись". "Стоп". - она подняла в пионерском салюте руку - "Сашка, я юная пионерка Советского Союза перед лицом своего любимого обещаю и торжественно клянусь сегодня спать с ним и никуда его не отпускать". Она, хохоча, сделала на койке неимоверный кульбит, перепрыгнула через меня. В мгновение ока переставила остатки трапезы на стол. Согнала меня с койки. Стащила одеяло. Поправила простынь. Покрутила, взбивая подушку.
Скинула халат, как-то непонятно изогнув руки за спиной, расстегнула и сняла бюстгальтер, повесила их на спинку кровати. Юркнула под одеяло, под одеялом согнув коленки, сняла трусы, выпростала из под одеяла руку с трусами, покрутила их в воздухе и, смеясь, бросила их мне. "Они Мне сегодня будут мешать. Сашка, тебе мешают мои трусы" Я, принимая игру, то же хохочу от ее проделки и естественно заявляю, что мне ее трусы не мешают. "А коли они тебе не мешают, то положи их со своими и выключай свет". "Верка, мать же придет"
"Не придет. Я ей сказала" Я обалдеваю. "Ты сказала, что будешь спать со мной?" "Да, да, ты что не согласен. Прости! Сашенька, у нас больше этого никогда не будет. Это все что нам отпущено!" Верка опять превратилась из милой смешливой егозы в не менее милую взрослую женщину. Она не уговаривает меня, она как ребенку объясняет мне незыблемость простой аксиомы. Я встал, выключил свет, в кухне светло от фонаря на столбе. Подошел к кровати. Медленно разделся, вешая одежду на спинку кровати с Веркиным халатом и бюстгальтером, в одних трусах сел рядом. "Хочешь, скажу, о чем ты думаешь?" - спросила Верка.
"О чем?" "Положить трусы вместе или нет". Я взорвался хохотом. Вот коза. Снял трусы, положил рядом с ее, откинул одеяло, лег рядом и прижал к себе эту горячую, ставшую самой дорогой, болтушку. Медленно, легкими шажками- поцелуями я перемещался по ее лицу, целовал мягкие, бархатистые губы. Переходил на нос. Неожиданно слегка кусал его и Верка, счастливо заливаясь смехом, говорила, что теперь она никогда не выйдет замуж, потому что будет как Хлопуша в "Капитанской дочке". Я иследывал языком внутренние изгибы уха, а она, прижимая голову к шее, смеялась от щекотки. В наказание за "трусы не положенные вместе" я пальцем проводил между ее ребер, и она взвивалась, хохоча, ввысь и обрушивалась с высоты на меня повторяя тоже, но в обратном порядке. Мы не замечали наготы. Мы наслаждались отсутствием одежды. Наслаждались возможностью быть рядом настолько, насколько это возможно. Наши руки, наши губы, наши глаза изучали и впитывали в себя наслаждение, излучаемое нашими обнаженными телами. Мы кувыркались, насколько позволяла узкая койка, перекатывались, постоянно меняя положения "над" и "под" , прижимались возбужденной плотью друг к другу. Я брал в рот ее огромные, возбужденные соски, перекатывал их там языком, как перекатывают сосательную конфетку, которая никогда не сравнится с их сладостью, сосал, выпускал изо рта и теребил из стороны в сторону носом. Разбирал пальцами волоски на лобке, перебегая вниз, гладил и пожимал все, что попадало под пальцы. Её руки бегали по моему телу, ворошили волосы на голове, пробегали по плечам, по спине, прижимали к себе. Сухими от возбуждения губами прошептала: " Я хочу тебя". Повинуясь ее рукам, телу, вжимавшемуся под меня, я медленно, боясь причинить ей боль, погружался во влажное, горячее, благодарно принимавшее меня наслаждение. Погрузившись до предела, покачивался из стороны в сторону, вверх, вниз, изучая и наслаждаясь этим изучением, переходил на другой уровень, продолжая изучение, и вновь нырял в глубину насладится изученным. Постепенно, повинуясь ее нетерпеливым рукам.
Увеличивал и увеличивал темп и когда от наслаждения начинал плавиться мозг, готовый взорваться и выплеснуться в нее, почувствовал как, изгибаясь, отдавая себя всю, забилась дрожью Верка. Как пульсировала и сжималась, требуя своего, познанная глубина и я, теряя контроль бытия, мощными толчками растворился в ее, еще дрожащей, бездне. Возвращаясь к жизни, я смотрел, как также медленно возвращается Верка. "Мама!" Она еще с закрытыми глазами, слабыми ищущими руками нашла и прижала к груди мою голову и, отдыхая, расслабленно затихла. Мы лежали и каждый молча, усваивал громаду потрясения.
Еще не пришедший в себя я млел от щебета и поцелуев Верки, она тормошила меня, целуя, шептала: "Ты что со мной сделал, медведь. Я чуть не умерла". Ее руки трепетно бегали по моему телу на мгновение останавливались, изучая мое отдыхающее естество, и снова продолжали свой бег, чтобы через секунду вернуться. Ее губы скользили по мне, останавливались на сосках, целовали, подключали острые зубки, заставляя их тихонько исполнять свои обязанности, и снова целовали, сосали, высасывали из меня жизнь. "Ну, не может живой человек выдержать таких испытаний!". Я вскочил, сгреб в охапку смеющуюся, светящуюся, брыкающуюся, теплую и желанную Верку, опрокинул на спину, чтобы наказать за ее пытки. Наказание последовало незамедлительно, и было таким же жестоким, как и то от которого мы еще не успели отдохнуть. Еще тяжело дыша, расслабленно, отстранившись, но, держась за руки, услышали стук и голос Веркиной матери: "Верка, ты там живая?". Только сейчас мы заметили, что на улице уже светло. Верка засмеялась, смешно, заболтала, задрыгала голыми ногами, и каким-то, откровенно счастливым голосом крикнула: "Мамочка! Я уже умерла! Мам, ты иди мы (Мы!) сейчас". Какое там сейчас, мы вновь и вновь кидались к друг к другу. Вновь сплетались, соединялись в единое, не могущее быть иным существо, до тех пор, пока затягивать расставание стало невозможно. Верка встала, огромными, с темными кругами вокруг, глазами посмотрела на меня. Наклоняясь, тихо поцеловала и, прошептав "Пошли" , начала одеваться. Вышли на улицу. Зашли в дом. Я попрощался с Веркиной матерью, потрепал по вихрам карапуза и вышел. Следом за мной выскочила Верка. Мы почти бегом побежали к Сашке. Вышедшая и начавшая было ругаться Сашкина мать, увидев что-то в Веркиных глазах, осеклась. Сашка, пожимая нам руки, произнес: "Ну, вы даете!". Попрощавшись, побежали на автобус. Уже на перроне, рядом, с уже тронувшемся поездом, целуя, и не имея сил оторваться от нее, я пообещал: "Я приеду. Я обязательно приеду, Верка!". "Иди". Уже в тамбуре набиравшего ход поезда, я видел ее какую-то одинокую, сиротливую, с опущенными руками фигурку, и оттого, что я уже не рядом с ней и не могу закрыть ее собой, разрывалось сердце.
Я приехал, почти, через три месяца. Выпертый за отличные успехи со школы, и уже устроившись на работу таскать кирпичи каменщикам, я, выпросив аванс и неделю времени, помчался к Верке. Мы снова оказались с ней в том не знающем границ и времени омуте. Опять и опять поглощали друг друга с жадностью каннибалов и, очнувшись от необходимости расстаться, также трудно расстались.
Больше её я не видел.: ...
Кто знает, почему жизнь слаживается не так, как становится очевидным с высоты лет. Я узнавал, в двадцать пять Верка вышла замуж, родила мужу двоих ребятишек и счастлива.
Кто это знает, кроме самой Верки.

Не смотря на довольно плачевные успехи в учебе, мне разрешили на весенние каникулы, на три дня, поехать погостить к Сашке. Гостевой визит мы с Сашкой спланировали очень плотно. Галопом носились по родной деревне, забегая к старым знакомым, с которыми дружили и дрались. К девчонкам, в которых влюблялись мы, и которые влюблялись в нас. Время летело стремительно. Родители наших друзей, которые не видели меня долгое время, все как один начинали с того, что всплескивали руками с возгласом, как я вырос. Потом начинались расспросы о здоровье, работе и прочих подробностей существования нашей семьи, волею судьбы покинувшую эту деревню три года назад. Они, пожалуй, искренне были рады увидеть меня, обо всем расспросить и еще раз, с сожелением, убедится в неотвратимом беге времени. Поэтому порой закрывали глаза, если мы "украдкой" выпивали, толпой, бутылку дешевого "плодово-выгодного" вина или ковш браги. Примчавшись, к концу второго дня, на мой, родной сердцу хутор, я спросил у Мишки (у кого мы прервали свой бег) как поживает Верка, бывшая моя соседка. "А куда ей деться? Там и живут с матерью и братом". Как с братом? Оказывается после бригадира, героя Веркиных рассказов у неё появился брат, который был "сделан" нарочно или по роковой неосторожности бригадира и ее матери. А бригадир, козел, навострил лыжи, как только сдали дорожную контору. Вспомнились наше детское "тискание" в строящейся этой конторе. Те, далекие, сладкие воспоминания неодолимо влекли к Верке, смутно требовали продолжения. Надо непременно сходить к ней, а то завтра домой. Идти к Верке с Сашкой как-то не хотелось. "Я к Верке схожу, Сань. Ты, если что, иди домой сам, я потом приду". Я, как и раньше, по огородам, напрямик вышел к Веркиному дому.
Веркина мать, красивая и бойкая, встретила меня, как и все, охами по поводу какой я стал здоровый, чередой тех же вопросов о делах нашей семьи, поинтересовалась, не женился ли я, и на мое, "нет еще" , посоветовала не торопиться. Познакомила меня с мужчиной в их доме, своим сыном, смешным карапузом, который, зная, наверно, свою мужскую значимость, важно расхаживал по комнате и вел неспешную беседу то со мной, то с матерью. Тем временем она накрывает на стол, приглашает поесть, заодно и Верку подождешь, она должна вот-вот подъехать. Зачем-то ее, стрекозу, в центр понесло. Отказавшись от еды, я, что бы не обидеть хозяйку, ограничился чаем. Во время моего чаепития и пришла Верка. Не пришла. Влетела. Увидела меня. Вспыхнула. Подбежала, обнимая, кулачком тихонько тюкнула в лоб. "Думала не зайдешь. Знаю, ты уже два дня как тут". Я онемел. Это,: - Верка? Боже правый! Это та, с острыми коленками егоза, которую я доводил до слез дразнилками, дергал, чтобы досадить за толстенные косички и легко давал подзатыльник, если уж сильно досаждала и увязывалась за нами, куда ей было нельзя. И превратилась в такую.: ! В такую, что перехватывает дух от взгляда в ее огромные глазищи. Немеют язык и руки, при легком прикосновения ко мне ее твердых грудей, жар которых чувствовался через ее платье и мою рубаху. Спасла меня ее мать, посадив ее за стол, есть, а разговоры потом говорить. Верка и за едой трещала как сорока, смеясь, не обидно подкалывала меня и, допив чай, потащила меня на улицу, полазить по хутору. С ней, почему-то, не было той неопределенной скованности, которая бывает при встрече хорошо знакомых, но долгое время не видавшихся людей. Мы обошли с ней все наши места, вспоминая и напоминая друг другу, что где и как происходило. Зашли к некоторым знакомым, и пошли к ней домой. Темнело. Расставаться не хотелось. Верка спросив разрешения матери протопить немного в летней кухне, потянула меня туда. Маленький домик с печкой, столом и кроватью. Здесь, в летнею жару, готовят пищу себе и животным, а иногда, с устатку, можно вздремнуть часок не раздеваясь. Верка заставила растапливать пока печку, в кухне, после зимних холодов, было холодновато, а сама метнулась домой и вернулась, неся хлеб, мелко резаное сало, лук, соленые огурцы, капусту и пол-литровую бутылку браги. Мы поставили все это на табуретку и сидя с ней на койке хрустели огурцами и капустой, заедая перестоявшую, но еще вкусную бражку, выпитую, нами, по рюмке, за встречу. Наверно от хрустящих огурцов, от пьянящей близости Верки у меня развязался язык.
Я рассказывал ей анекдоты и истории, иногда довольно скабрезные, но Верка слушала, наверно не слыша, смотрела на меня сияющими глазами, смеялась и прижималась теплым боком ко мне. В свои пятнадцать, с небольшим лет, она не была красивой, она была божественной! Темная шапка стриженных до плеч волос и огромные блюдца синих, именно синих, сияющих глаз, под длинными, черными ресницами. Эти сияющие, распахнутые солнца не давали возможности смотреть какие там у нее нос и губы, это уже не имело значения. Её ослепительная красота манила и пугала одновременно. Торчащие груди, на которых я невольно останавливал взгляд, упруго натягивали ткань и мягко трепыхались при ее движении. Меня, чуть-чуть смущала позволительность нахождения с этим чудом и в то - же время какая-то возвышенная, легкая радость общения с ней быстро развеяли эту смущенность. Мы вместе перенеслись с ней в тот уже прошедший мир детства, где не существовало пелены условностей, не было лжи чувств, а было торжество познания Мира и Фантазий. Болтая, мы постепенно перешли на тему кто с кем дружит, кто любит и кого любят. В стремнине этого, не знающего стеснения общения я спросил у нее, помнит ли она как мы ели яблоки в недостроенной дорожной конторе.
Она вздрогнула, как от легкого, мгновенного испуга, замерла, - "Я ПОМНЮ ВСЁ!" - произнесла-выдыхнула тихо. Она повернулась ко мне, обхватила ладонями мою голову и, заваливая на кровать, вихрем промчалась поцелуями по глазам, носу, щекам, впилась в губы своими горячими, влажными губами от которых не то, чтобы нельзя, просто не хотелось дышать, позволяя ей полностью властвовать над своим телом и, если согласится, быть ее рабом. Целуя, запыханно выдыхая, она говорила о моей глупости, говорила, что, именно с тех яблок, любит меня безголового. Говорила о том, как она измучилась не видеть меня этих долгих три года. "Я тебя любила всегда!" Любила когда я ей давал щелбаны, чтобы отстала, любила, когда дергал за косы, любила, когда дразнил, любила, когда плакала от обиды, что ее не замечаю, любила, когда мы уехали, и она думала что больше никогда меня не увидит. И сегодня носилась в центр в надежде перехватить мой бег.
Целуя, плакала и смеялась, обжигала меня слезами, телом, словами. Я неумело пытался отвечать на её поцелуи, пробегал руками по волосам, плечам, спине, ягодицам, прижимая её к себе все плотнее. В этом полуобмороке, перевернул её под себя и руки сами, оказавшись под платьем, нетерпеливо и сумбурно, спустили вниз трусы. В этом потоке пожирающего возбуждения вошел в неё, желая наполнить её собой всю, раствориться в ней. И встречая, то легко-пружинящее сопротивление, даже почти не осознавая его, продолжал.
Очнулся от сдавленного, нет не крика, всхлипа на вздохе и от того, как затравленно задергалась и затихла, подо мной, Верка. Я ошалело-испуганно остановился, отпрянул от неё. Верка, с закрытыми глазами, лежала на кровати, белея оголенным животом, с темным треугольником волос между ногами и с размазанными следами крови на них. По вискам к уху стекали струйки слез. Даже не увидев, мгновенно почувствовав всю картину происшедшего, меня, разрядом молнии, пронзила острая, на грани боли, жалость, и, не стыда, а обреченного презрения к себе за обрыв этой бессознательной эйфории. Прикрыл наготу. Чтобы быть ближе к ней прижался лицом к ее груди, прошептал: "Прости! Я не знал" и удивленно: "Верка-ТЫ целка?! !". Она подняла мою голову, прижала к губам и чуть отстранив, открыла, с искорками слез глаза, улыбаясь и уже спокойно, по слогам, произнесла: "БЫ - ЛА" и снова прижала к себе.
Так прижавшись, молча, в какой-то густой атмосфере самоотдачи, лежали, впитывая в себя, друг друга и становились единым, огромным самодостаточным Миром для которого ничто и никто уже не важен, важно сохранить незыблемость этого Мира. Милая Верка, за эти три, в общем-то, еще детских года, когда каждый день-год, ты, бойкая щебетушка, хранила в себе, помнила о той ничего не значащей, детской, познавательской игре. При нашем, довольно раскрепощенном общении пацанов и девчонок, ты, зная, что никогда меня не увидишь, хранила себя только из-за огромной мечты, встретится со мной вновь. Необъяснимая, разрывающая сердце нежность пронизывала меня, заставляя теснее и теснее прижиматься к ставшему вдруг самым дорогим существу. Слушать, как синичкой бьётся под её грудью сердце. Это небытие осторожно нарушила Верка. Она тихонько шевельнулась подо мной, приподняла мою голову над собой, долго, пристально смотрела в глаза и уже как-то по-матерински тихо и долго поцеловала. Отстранив, встала и, сказав, что сейчас придет, вышла. Время было заполночь. Верка пришла минут через двадцать. Она переоделась и была в пестро- желтом, коротком халатике. В ее распахнутых глазах вновь искрилось солнце, вновь ее сияние заполняло все пространство. Она подошла, прижалась, бесстыдно обнаженным сердцем, и, смеясь, щелкнула мне поносу,: "Ну, что помянем мою целку?". Я расхохотался. Верунька, золото мое, ты такой и осталась. Самой умной и знающей из нас. Своей не детской, а бабьей мудростью, почти всегда точно предсказывающая результат наших планов и бандюковских проектов. Почему ты, самая меньшая из нас, не остановила тех, детских, экспериментов, из-за которых обрекла себя, еще ребенка, на взрослые муки. "Ты не хочешь помянуть?". "Верка, сейчас щелбан вкачу!". "С тобой от жажды помрёшь, и целка останется не отпетой". Схватила меня за волосы, хохоча, подтянула к табуретке с нашей трапезой и, показывая на, почти, не тронутую бражку скомандовала: "Отрабатывай. Ты Виновник! Ты меня заразил. Вот и будь доктором".
Пока я наливал врюмки бражку, освежал, перемешивая капусту, она, прижавшись к моей согнутой спине, произнесла: "Ты лучший доктор в мире!". В голову, острой шпилькой, вонзился смешливый бес, с разворота, обхватывая и удерживая, осторожно и быстро заваливаю её на койку и, щекоча ее носом "угрожаю" : "Сейчас опять целку сломаю!". "Сашка, - дурак!". Хохочет она, задирая ноги. " Сашка. Да две целки ни одна баба не выдержит". От ее одуряющей красоты и близости во мне начинает просыпаться тот чертенок, который отключил тормоза накануне, но я помню, что натворил этот чертенок, и вежливо прошу его посидеть где-нибудь рядом.

До этого я встречался со многими девушками, с одной даже пять месяцев, но до самого интимного как-то не доходило. Ни сказать, чтобы у меня было много недостатков, напротив, никогда не жаловался на свою внешность, плюс к этому никогда не было проблем с языком, в любой компании могу чувствовать себя уютно, за исключением компаний моральных уродов, но из них я просто молча ухожу. Благодаря своей раскованности и неплохому чувству юмора, всегда нахожусь в центре внимания, недостатка в женских взглядах, как было сказано, не испытывал , в компании из 20 мужиков и 3 девушек, всегда буду общаться с самой интересной из них, и никто не способен мне помешать. Но, может, это и есть мой главный недостаток. Чем старше я становился, тем страшнее мне было признаться кому-либо в неопытности. Самый лучший выход - отшутиться.
Этим летом (2003), в начале июня, мы с друзьями поехали отдыхать на турбазу. Ничего такого эта поездка мне не предвещала и я хотел лишь отоспаться на свежем воздухе, конечно, вечером выпить , да в общем и всё.
Мы взяли на прокат мяч и пошли играть в волейбол на площадку. Ещё из далека я заметил двух молоденьких девчонок, одной на вид лет 14, другая выглядела года на два старше, обе были симпатичные, правда та, что помладше привлекала более раскованным поведением и красивыми большими глазами, волосы у неё были рыжие и немного светились на солнце, местами завитые, наверное, специальными бигудями и вся она была такая светлая, в смысле одежды, что на фоне темно-чёрной собеседницы выглядела эдаким ангелочком.
И вот мы стали играть. Что это была за игра! Даже вспомнить стыдно. В общем, не только мне, но и моим друзьям понравились девушки, и все старались привлечь внимание именно к своей персоне, при этом забывая про мяч и про игру... Через минут 15 подружки удалились, а я смог ещё лучше рассмотреть их. "Ангелочек" была невысокого роста и через прозрачную кофточку проглядывалась достаточно развитая грудь, а юбка открывала привлекательные ножки... Они жили в домике около столовой.
Теперь меня и моих друзей занимала мысль, а как же с ними познакомиться? К вечеру, сидя на скамейке, я увидел, что эти девушки идут со стороны леса, прямо по направлению к дороге около нас, о чём тут же сообщил Вадиму и Илье. И...началась паника. Они подходили всё ближе и ближе, а мы всё спорили кто из нас скажет заветную фразу... "Вам не скучно?". Выбор пал на Илью...
- Скучно, - ответила рыженькая.
- И нам...тоже...может...зайдёте? - были слова того же Ильи.
- Конечно!
Вот тут-то всё и началось! Мы познакомились. Оказалось, что они сводные сёстры. Одна Аня, а вторая...это будет секрет, скажу лишь, что её имя чрезвычайно редкое. Внешность часто обманчива. Ане, той, что сначала мне показалась старше, было 15 лет, а светленькой 16, но их абсолютное противоположное различие говорило об обратном, хотя в общении обе были весёлые и приятные. Мы все вместе посидели в баре, выпили пива и незаметно обнаружили, что уже около 12 ночи. Мы, как истинные джентльмены, проводили юных леди домой.
Но вдруг одному из моих друзей пришла в голову идея пригласить их к нам ночевать.
Согласие было получено сразу же. И после совместных песен под гитару, возник вопрос, кто где спит? Скажу честно, про себя я молился, чтобы рыжая легла со мной. После долгих разбирательств между сёстрами всё-таки Бог услышал мои молитвы. О сексе я и не думал, кровать была трёхместная, так что к нам положили ещё и Вадима, но пока он не пришёл, солнышко легла около стенки, а я рядом с ней... Помню, когда она раздевалась, то попросила меня не смотреть, что конечно же я не сделал, через полуоткрытые глаза я рассмотрел её обнажённую грудь, она была действительно не маленькой и очень красивой, что тут же отразилось на моём члене...
И вот это милое создание лежит рядом, мы пока ещё одни, а я как всегда отшучиваюсь ото всех её намёков.
- Андрей, а много у тебя девчонок было? - сказала она и прижалась ко мне всем телом.
Я в буквальном смысле потерял дар речи...
- Ну, были...
- Знаешь, а ты мне нравишься... - И её рука заскользила вниз по моему животу...
Теперь я действительно понял, что внешность обманчива, никогда бы не подумал, что это милое скромное создание окажется настолько не стеснительной, вроде бы и пива выпили немного, да уже и давно...
Потом я вёл себя как полный дурак, пытался отшучиваться... Но она, наверняка, была очень опытной и сразу поняла в чём дело. Она начала говорить о сексе, при этом делая мне приятный массаж всех мест, как будто невзначай демонстрировала прелести своего тела, облизывала, целовала, да так, что у меня голова пошла кругом. Стеснение стало потихоньку улетучиваться... Я даже снял с неё трусики. До этого я ни разу не трогал девушек между ног, для меня это было новым и непознанным ощущением. Она вздрагивала от каждого моего прикосновения, а когда я засунул палец во влагалище, то услышал её тихий стон. Всё!
Больше терпеть не было сил, я убрал свою руку и стал ждать, что же будет делать она. Мой "Ангел" взяла своими маленькими ручками напряжённый от возбуждения член и сев сверху, направила внутрь себя.
Боже мой, что это было за ощущение! Мне показалось, что я в раю. Движения становились всё быстрее и быстрее, мне было приятно слышать её громкие стоны. Вдруг она стала массировать свой клитор и влагалище судорожно начало сокращаться, от чего я тут же кончил, прямо в неё (презервативом мы не пользовались). Пару минут нам понадобилось, чтобы придти в себя... И мы уснули. Наверное, наши друзья слышали, чем мы занимались, Вадим в комнате даже не появился.
Утром, поцеловав меня спящего в губы, она ушла. Больше мы не виделись...Наверное, уехала со своей сестрой на утреннем автобусе.
Вот только вчера увидел её идущей по улице. Красивая... Мой рыжий Ангел... Мне без тебя так плохо... Ты единственная, кого я буду помнить всю жизнь. Я узнал твой телефон, но...не звоню... Женюсь, скоро буду папой... А как бы хотелось, чтоб на её месте была ты...

"Я подрабатывал вахтёром в доме, где жили молодые девушки-американки, приезжаюшие сюда по учебно-туристической программе. Все они были религиозные и поэтому со мной разговаривали всегда подчёркнуто вежливо. Правда две девушки как-то уж очень ненатурально изображали своё равнодушие к моим шуткам и вообще... Особенно же наводил меня на скользскую дорожку фантазии в рабочее время факт их чрезмерно частого шастанья по коридору во время моих ночных бдений. После того как я выяснил,что чаровницам (так я звал эту парочку про себя. Вообще-то, если бы не их религиозность я бы классифицировал их как злостных лесбиянок) одной 21, а другой 24, я не на шутку распалился. Наверно, по моим откровенно заигрывающим взглядам они могли уловить общую направленность моих мыслесутр.

Как-то раздаётся сигнал (в каждой квартире есть кгопка связи, но пользуются ими по надобности редко, а больше по досадной неосторожности, как в известном анекдоте про кнопку домофона) и я из мира сексуальных грёз выныриваю в мир скучных обязаннастей вахтёра.

Оказалось, что сигнал поступил из квартиры, которая находилась уже долгое время под пристальным вниманием моего эррективного механизма. Я постучал. Долго никто не открывал. Я подумал, что нажалось случайно. Но! Чорт возьми, 2 часа ночи!!! Я развернулся, чтоб идти обратно в свою коморку. Завтра ещё идти на лекции. Дверь тихо отворилась и в проёме появилась та что постарше и позвала меня внутрь. Что-то мне сразу показалось подозрительным. Скорее всего то, что она была сильно раскрасневшаяся и какая-то нервная. Оказалось, что причина вызова была кровать, которую они попростили передвинуть к окну. Кровать была массивная и я сказал, чтоб не стояли, а помогли. Старшая встала рядом и принялась толкать. Только мне показалось, что вместо кровати она пихает меня в бок. Я посмотрел на неё и понял, что она в полном ауте. Её рука гладила моё колено, упёршееся в бок кровати. Я почувствовал, как возбуждение ползёт вниз по спинному мозгу. Её соседка в не меньшем оцепенении стояла у спинки кровати и смотрела на нас...

(Интермедия: с минуту. Все стоят в ступоре и возвращение к:

...Мой член уже дымился. Нет, натурально, я чувствовал, как он плавит упругую ткань джинсов. Пикантность ситуации распалила меня до предела: на работе, да ещё и баба религиозная и такая озабоченная. Конечно, девственница ещё. Я стоял, ничего не предпринимая. Вторая девушка выбежала из комнаты, но я слышал, как она остановилась за захлопнувшейся за ней дверью. Щёлочка замочной скважины была тёмная, я понял, что она подглядывает. Я в шутку поманил её пальцем. Дверь открылась, и она вошла, вся раскрасневшаяся со слипшимися от вожделения губами. Я впервые был в такой ситуации: две до крайности озабоченные девушки. Их потребность сжигала их . Она силой сняла мои штаны, оголив до звона твёрдый член. Я не выдержав попытался пригнуть к нему её голову, чтоб взяла в рот, но она видно ещё не была к этому готова, и только завороженно смотрела на него. Вторая взяла член в кулачёк и стала как-то неловко мять его в руке сжимая кулак и разжимая. Хрипло вдохнув и облизнув губы, я сказал ей на английском: take it to your mouth . Она легла рядом и попросила: Just lie on me . Я лёг. Она стала извиваться подо мной, тря влагалищем по моему члену. Я, конечно был не в восторге от этой имитации. Опять рукой пролез в её тонкие трусики и стал массировать пальцами её мокрые гениталии. Влагалище глубоко задышало, разверзнув от волнения свой страстный зев. Я боялся сунуть туда готовый к высадке десант.

Она меня не останавливала, а послушно изгибалась, принимая все мои ласки с благодарностью и упоением. Я медлил. Вдруг сверху на меня легла её подруга и обняла мои плечи, прижавшись тесно всем телом. Я ощутил её острые вставшие соски, упёревшиеся в спину чуть ниже лопаток. Не медля перевернувшись, я снял с её бёдер всё, что их покрывало и ввёл в неё член. Она вскрикнула и на её лице появилось недоумение. Я в этот момент со всего маху врезался в преграду и опомнившись вышел из неё и стал водить членом по её лобку и раздражать набухший клитор. Вторая смотрела. Я взял в руку её пальцы и ввёл их во влагалище, чтоб занялась делом, но она не вняла. Её тоже живо интересовал мой член и его устройство.

Я сказал: you could taste it...do it now

Я обращался к ним обеим. Подо мной тело стало изгибаться. Запрокинув глаза, она сказала: let it in Я вошёл в неё резко, наверно даже прежде, чем дослушал до конца, инстинктивно почувствовав её готовность, пусть продиктованную пиком возбуждения.

Я уже не мог противиться и своему естеству. С силой притянув к себе её ягодицы, я прорвал плотину и пощёчиной шлёпнул животом по её лобку. На пятом где-то качке я кончил на живот второй девушки, успев вынуть член наружу. Та не отреагировала, широко открыв глаза и как-то съёжившись смотрела на подругу.

... Пока шли, разговорились. Разговор зашёл о сексе.
- Кстати, ты - девственница?
- А как ты думаешь?
- Я думаю, что нет.
- Почему?
- Да от твоего образа член встаёт, а если поближе познакомиться...
Она засмеялась.
- Не угадал! Я ещё - девственница. Хочешь это исправить?
- Кто б не хотел?
Мы зашли в какой-то сарай, где была сложена солома. Я подошёл к девушке и стащил платье. Было жарко и под ним ничего не было. Даже трусиков. Она опять захихикала. Я положил её на солому.
Она поёжилась:
- Колется.
Я стал целовать и покусывать её соски.
- У тебя замечательные сиськи.
Я опустился ниже и стал лизать её щёлку, вызвав этим её стоны наслаждения.
«У неё узкая дырочка, порву в ничто», - подумал я, а в слух добавил. – Тебе будет немного больно.
На её лице в какой-то момент показался испуг, но она быстро успокоилась. – Ничего мне подружки рассказывали, что в первый раз бывает больно.
- Это хорошо.
Я оторвался от неё и снял штаны.
- Ну, как? – спросил я показывая ей свой вставший член.
- Класс! - она погладила его своей рукой.
- Сейчас он будет у тебя внутри.
Я широко расставил её ножки и медленно стал вводить внутрь девушки член.
- А-а-а-ах, - постепенно увеличивая голос простонала она.
Я улыбнулся. Также медленно я достал член из неё, а потом резким толчком вставил, чем вызвал ещё один вскрик. Я перехватил её ноги поудобней и, увеличивая темп, стал резко вставлять - доставать свой член. Вскоре член окрасился кровью, а она кричала не переставая. Наконец я кончил ей на лицо. Она стонала и извивалась подо мной.
- Это ещё не конец.
- Как? – вздрогнув спросила она.
- Так. У тебя ещё не тронута попка, - я развернул её на живот и раздвинул её ягодицы. – Вот наша вторая дырочка, -я поцеловал её туда.
- Давай, не тяни время, - девушка судорожно вздохнула.
Я провёл ещё раз рукой по её «междуножью» и толчком вошёл в неё второй раз. Сильно тиская её груди, я имел её в попу, вызывая этим её крики.
Я успокоился, когда полностью «порвал» её.
- Ну как?
- Больно.
- Ничего, скоро привыкнешь.

Первый мой сексуальный контакт произошел в пионерском лагере, когда мне было 12 лет. Отряд подобрался дружный, и у меня была романтическая детская любовь с девочкой Олей из другого отряда, старшей маня на 1 год. Она была стройненькая, длинноногая, с вьющимися белокурыми волосами до плеч. Ее тело еще только формировалось, но на пляже я заметил, что купальник обтягивает уже округлившиеся груди. Волей-неволей, но мы всегда оказывались рядом. На пляже, за едой, на линейке - я следил за ней, и она тоже посматривала на меня своими карими глазами из под длинных бархатных ресниц. Мы разговаривали редко, т.к. водиться с девчонками было, неприлично, засмеяли бы. Когда мы нечаянно касались коленями или руками, то тут же отстранялись друг от друга, а по моему телу пробегала дрожь. И еще долго после этого я ощущал прикосновение мягкого, нежного, теплого тела. Вожатые у нас были 20-ти летние студенты. Тогда они нам казались очень большими и взрослыми. Вожатая Света отличалась редкой красотой. Одежду она носила обтягивающую, подчеркивающую ее формы. Мальчишки с открытыми ртами смотрели на нее, когда она на берегу раздевалась для купания. Нашим взорам представали гладкие плечи, стройные ножки, упругие груди и попка. Я глазел со всеми вместе, и часто замечал неодобрительные взгляды Оли. В душе моей были смятения: кто мне больше нравится: Оля или Света.
Смена подходила к концу. В прощальный вечер нам устроили дискотеку (тогда танцы). Зрелище смешное: мальчики на одном конце танцплощадки, девочки на другом. Девочки иногда танцуют друг с другом, но танцевать мальчику с девочкой было не прилично. Но в конце концов (все-таки последний вечер) первое стеснение прошло, появились пары противоположных полов, и я дерзнул пригласить Олю на медленный танец. Скромно опустив ресницы она пошла со мной в центр площадки. Ее маленькие нежные руки лежали на моих плечах, я ее обнимал за талию. Под тканью ситцевого платья я чувствовал тепло ее тела. В то время (как, наверное, и все мальчишки, кто раньше, кто позже) я часто ночами грезил эротическими мечтами. Во дворе от старших я уже узнал достаточно о сексе и онанируя, мой член уже начал испускать сперму. Так вот, танцем мы с Олей, ее упругие груди прижимаются к моей груди, под пальцами мягкость округлых бедер, в общем, мой член начал вставать. От неудобства и стеснения я не знал, куда деваться. Но Оля, почувствовав, что что-то твердое трется о ее лобок, прикрыв глаза, нисколько не смутившись, начала делать тазом чуть заметные вращательные движения. Ей доставляло видимое удовольствие то, как я на нее реагирую. Но танец окончился. Весь раскрасневшийся, я пошел в свой кружок к ребятам (хорошо, что хоть у меня была майка навыпуск), успев напоследок шепнуть ей, что увидимся после отбоя у беседки.
И вот темно. Я сижу в беседке и не знаю: придет ли Оля, а если и придет, то что мы будем делать. Раздалось легкое шуршание, и рядом со мной села Оля. Лунный свет струился по ее волосам, кожа казалась молочно-белой и светилась. У нас завязался сначала неловкий от общего смущения разговор. Но постепенно мы разговорились о школе, о лагере, да и вообще о жизни. Я постоянно думал, что предпринять (уже тогда я понимал, что глупо так просидеть и проболтать все ночь напролет). По ее глазам я видел, что она ждет от меня каких-то действий. В общем я, наверное, так ни на что бы и не решился, если бы она не сказала, оборвав себя на полуслове, чтобы я поцеловал ее. Я наклонился к ее лицу: глаза прикрыты веками, губы чуть приоткрыты и влажные. Я прислонил свои губы к ее (это мой первый поцелуй, и я не знал, как это нужно делать). Внезапно ее язычок проник и начал двигаться у меня во рту (вот я удивился). Я тоже начал шевелить своим языком, короче, приноровился: я облизывал ее губы, покусывал, просто нежно целовал. Мои руки ласкали ее плечи, шею, начали спускаться к груди. Вдруг на аллее послышались какие-то шаги и голоса. В один миг мы сорвались с места и скрылись в кустах. В беседку села какая-то компания (наверное, вожатые). Пришлось нам искать другое место. Мы пошли на берег речки. Там стояло строение (душевая, раздевалка, и сарай с инвентарем и небольшим сеновалом). Было темно, на ощупь открыли дверь в сарай, пробрались, сели на душистое сено и начали продолжать прерванные ласки. Внезапно мы вздрогнули от какого-то звука: в сарае мы были не одни. Зажегся тусклый свет от небольшой лампочки, и нашим глазам открылась такая картина: на раздетом вожатом Михаиле сидела верхом Света (это она протянула руку и включила свет, а до этого они сами в испуге притаились). Она была растрепана и тоже совершенно обнажена . Щечки раскраснелись, соски торчат и сильно припухли. Кругом валялась разбросанная одежда. Мы представляли собой тоже интересное зрелище: я весь взлохмаченный и смущенный, Оля ошарашенная, с расстегнутыми верхними пуговицами платья.
Миша крикнул, чтобы мы пошли вон. В испуге мы уже хотели было убежать, но Света с лукавой улыбкой сказала:
- Почему это, пусть остаются, посмотрят. Меня это сильно возбуждает.- и она сделала несколько покачивающих движений. Махаил издал неопределенный звук.
- Мы их поучим, - не унималась Света, -ведь это у вас в первый раз?
Я невольно кивнул, и Оля тоже, правда добавив, что целовалась с мальчиком из 10-го класса.
- Ну, ты уже значит опытная, - резюмировала Света, - а вы мне оба нравитесь.
- А пиписька у тебя есть, спросил Михаил меня.- Я в смущении не знал, что ответить.
- А это я сейчас сама узнаю, а ты займись девочкой.
Света привстала с Михаила. Из ее щелки вывалился огромный член Михаила, который все это время был внутри ее. Я посмотрел на Олю: у нее от изумления широко раскрылись глаза.
- Нравится? - с нескрываемым самодовольством спросил Миша,
- Ну, иди сюда.
Оля, как загипнотизированная, на четвереньках поползла к нему. Его руки перевернули ее на спину и начали снимать платье, туфли. Под платьем не было лифчика. Одним движением, задрав ей ноги, Михаил снял с нее трусы и припал лицом к ложбинке.
Руки Светы уже полностью раздели меня и теперь ласкали мое тело, ее губы целовали меня, касались шеи, груди, живота. Я был в каком-то коматозном состоянии, плохо соображал. Член мой уже давно был в возбужденном состоянии. Внезапно он весь погрузился во что-то теплое и влажное: это Света взяла в рот. Она начала посасывать его, облизывать, гладить руками мои яйца. Я до сих пор не пойму, почему я тогда не кончил сразу в ее кругленький ротик, плотно обхватывающий буковкой "О" мою головку, на ее пухленькие губки, видимо я был шокирован обилием нахлынувших на меня новых впечатлений. Я услышал стон. Это Оля получала удовольствие от языка Миши.
- Поставь ее раком , пусть смотрит, как надо орудовать языком, - сказала Света Мише, выпустив мой член изо рта, но не переставая ласкать его рукой. Миша легко приподнял Олю, перевернул и поставил на четвереньки лицом к нам, а сам начал вылизывать ее сзади. В глазах Оли было мало смысла, ее взор бал затуманен разливавшейся по ее телу негой. Но она смотрела, как мой член то исчезал, то появлялся во рту Светы.
- Тебе приятно?- спросила она меня, зная ответ наверняка. Я не смог ничего ответить.
- Теперь ты знаешь, какое удовольствие можно получить от женщины, но и ты должен поработать.
Она легла на спину , и раздвинув свои точеные ножки, взяла руками мою голову и притянула к своей пещерке. Прямо перед своим носом я увидел аккуратненький треугольничек курчавых волос и почувствовал одурманивающий приторный запах ее тела. Ее тонкие, с аккуратно наманекюренными ногтями, пальцы раздвинули половинки сочных губок. Я увидел розовую мокрую дырочку, оставшуюся после проникновения большого члена, а над ней набухшую горошинку. Она начала ласкать ее, засовывать пальчики вовнутрь и постанывать от удовольствия. Ее запах одурманивал меня. Я облизал ее мокрые пальцы, потом провел языком по всей раскрытой сочащейся мякоти. Дотронулся языком до горошины: тело Светы выгнулось, ее руки еще крепче схватили меня за волосы и прижали к лону любви. Я начал лизать, посасывать, кусать этот божественный бугорок, который, как я понял доставлял моей партнерше наслаждение. Я покусывал губки, засовывал язык поглубже в дырочку. Потом она начала подталкивать меня , чтобы я поднялся повыше и лег на нее. Я подчинился, стал целовать ее в губы, покусывать соски. Света нащупала рукой мой вставший член, несколько раз открыла и закрыла головку, и направила его в свою щелку, схватила меня за попу, обхватила ногами мой таз и притянула к зебе. Я почувствовал, как мой пенис погружается во что-то теплое. Пещерка Светы так и сочилась от наслаждения, она была у нее маленькая и упругая. Я встал на колени и вытащил свой член наружу а потом с силой затолкал его как можно глубже. Я с удивлением смотрел, как часть моего тела сливалась и утопала в женском теле. Мой член проникал в нее, ее дырочка плотно обхватывала его, с каждым толчком тело подо мной напрягалось и вновь расслаблялось.
- Я первая у тебя, возьми меня, - исступленно шептала Света. Волна моего возбуждения достигла своего апогея. Еле успев вытащить головку, как струя спермы вылетела как из брандспойта и ударила Свету по щеке, попала в страстный открытый рот, стекла по уголкам губ. Света вздрогнула, и со стоном потянувшись облизала свои губы, а потом и мой член.
- На меня кончил девственник, это меня заводит - сказала она, ну отдохни немного, а мы пока научим твою девушку трахаться.
Оля продолжала стоять раком и стонать, ее глаза были закрыты, а тело немного подрагивало. Михаил встал и подошел к Оле спереди, поднял за подбородок ее голову, положил свой огромный член ей на лицо, стал водить им ей по лбу, щекам, открыл ей рот и засунул туда свой пенис. Оля подняла глаза и с изумлением посмотрела в лицо Мише. Тот с улыбкой велел ей взять член в руки, и дрочить его. Она неумело стала ласкать головку, но постепенно она все больше и больше возбуждалась от своего занятия, стала громко стонать, заглатывая как можно глубже красную блестящую штучку. Света легла под Олю и начала вылизывать ее истекающее сокровище, провела пальцем вдоль щелки, погрузила его немного в сочащуюся плоть. Палец легко проник вовнутрь.
- Да ты уже не девочка?
- Я проткнула свою целку во время мастурбации, - томным запыхавшимся голосом ответила Ольга, освободив на мгновение свой рот от члена.
- Ну что же, проблем меньше - сказала Света, и начала быстро вводить и выводить свой палец, продолжая теребить клитор Оленьки языком. Оля начала стонать еще громче, и еле вымолвила, что уже больше не может. Света встала, Михаил занял ее место и с размаху засадил свой член на всю длину. Оля громко вскрикнула. По сравнению с нами, Михаил был просто огромен. Со стороны казалось, что он проткнет хрупкую девочку насквозь, казалось, что если Миша встанет, то она так и останется висеть на его агрегате. Оля была похожа на шашлык на вертеле. Она попыталась отстраниться, но Михаил крепко держал ее за бедра и продолжал всаживать на всю длину. Мой член уже опять встал. Света взяла меня за него и подвела к Оле, сама встала сзади меня и начала тереться об меня и ласкать мой пенис, водить им по лицу Оли, засунула его ей в рот. Оля не удивилась, она уже ничего не замечала вокруг, но продолжая стонать начала сосать мой член. Сзади красивая девушка терлась об меня своими грудями и лобком, целовала в шею и плечи, ласкала мой член, который погружался в аппетитный ротик моей подружки, которую я еще недавно никак не мог решиться поцеловать, а теперь ее трахали сзади и она ничего не соображала от блаженства. Михаил вытащил свой член и начал тереть об попку Оли, потом он на мгновение замер, и обильные струи спермы залили спинку девушки, с падением каждой капли тело ее содрогалось. Потом она в изнеможении легла. Я был уже заведен и перевернув Олю на спину начал покрывать поцелуями ее тело, тело, за которым я наблюдал всю смену, и которое будило во мне, казалось несбыточные, мечты. И вот теперь она лежала передо мной, вся в моей власти. Я целовал ее глаза, губы, которые только что ласкали мой член, нежную тонкую шею, упругие груди и розовые припухшие соски, подтянутый животик, почти безволосый лобок. Наконец я добрался до нежного бугорка между ее стройных ножек, похожего на персик. Я поцеловал его, языком раздвинул половинки и потеребил язычком горошинку на верху. До этого лежавшая безучастно , как будто спящая, Ольга встрепенулась, выгнулась, схватила за волосы и, зажав мою голову бедрами и закинув ногу мне на спину прошептала: "Еще, еще". В неистовстве я языком и пальцем начал доводить ее до криков. Напившись ее влагой и навсегда запомнив ее вкус любви, я сам осторожно ввел свой пенис во внутрь ее. Мой член легко скользнул в пещерку, хотя она была намного теснее Светиной, и занялся ее исследованием. Мы были все мокрые от пота, стонали и никак не могли насытиться друг другом. Рядом с нами Михаил трахал Свету. Сладострастные стоны слились в один. Наконец, не выдержав, я вышел из нее и кончил на животик. Опять под падающими каплями она вздрагивала, потом, поглаживая свою мокрую щелку, постепенно затихла. Вскоре мы разошлись, по дороге молчали и никем не замеченные добрались до своих постелей. На следующий день отъезд был с утра, кругом было полно народу и суматоха, так что я не смог поговорить с Олей. Мы только украдкой переглянулись и подмигнули друг другу. В Москве уже ждали родители и мы разъехались по домам. Оля живет в другом городе, и ее адреса я так и не смог узнать.

Я тогда учился на первом курсе института. Сами понимаете, что тогда в моей голове помимо учёбы (которая была где-то между "За пЫвом" и "по девочкам"), была только одна мысля... выпить и поебаться. Так вот с ентой самой мыслёй я и отправился с сокурсниками и просто с друзьями в тур поход в Крым. Всё было подготовлено заранее... кол-во выпивки из расчёта бутылко/человеко/день и кол-во закуски, девочки и всё такое... палатки... спальники... размещение людей в ентих палатках. Но случилось непредвиденное, помимо проверенных людей с нами изъявила желание идти девочка-целочка (как мы её прозвали на курсе за неприступность и скромность). Она была довольно красива, но до неприличия скромна, и все наши попытки раскрутить её на что-нть оставались безуспешными. И для нас было полнейшим сюрпризом её желание идти с нами (а это как ни как 2 категория сложности и 20 дней пути). "Ну да ладно", решили мы и взяли её (как потом оказалось совершенно ненапрасно).
Первые пять дней пути она вынесла достойно, но потом силы её кончились, и она была готова всё бросить и вернуться "домой к маме". Этого Мы ни как дозволить не могли, так как возвращаться пришлось бы всем, и нам пришлось тянуть жребий... кто понесёт её рюкзак (130-ти литровый, как ни как, весом около 25 кг), и жребий выпал мне... Вот с этого момента и начинается самое интересное... Поскольку я нёс её рюкзак, то она автоматически была причислена к моей палатке, в которой кроме меня должен был быть мой доруган.
И вот долгожданный момент ночёвки... первой с ентой девочкой (а она действительно оказалась девочкой, но об этом позже). Ночь оказалась достаточно холодной, и в целях согреву мы разожгли почти пыонерский костёр само собой с песнями под гитару и выпиванием внутренне-согревающей жидкости температурой под 40 градусов... Палатки поставлены... костёр догорал... народ начал расходиться по парам... С сознованием того, что мне ничего не светит я побрёл в свою опочивальню. Но повторюсь... ночь была холодная, и я предложил своей невольной "сожительнице" соединить спальники и спать в одном большом "конверте". На что она неохотно согласилась (и ей тоже холодно было). Ах да я пропустил одно... во время сидения у костра мы выпивали (это я упомянул), она ведь тоже хорошо выпила... И так действо переноситься в палатку.
Она забралась в дальний уголок спальника, съежившись в один маленький дрожащий комок (видно замёрзла), я в свою очередь, как "истинный джентльмен", попытался согреть её своим телом. Я к ней прижался и как бы ненароком обнял. Но вопреки моим ожиданиям она не стала возмущаться и не попыталась скинуть мою руку с себя. Вот этого я как раз и не ожидал. Тогда почувствовав её нерешительность, и скажем так готовность к продолжению, я приступил к более активным действам по совращению ?. Я мягко, но настойчиво положил свою руку ей на грудь, которая как оказалось, не была скована ни чем кроме тоненькой маечки. Она ни чем не ответила на мои действия, кроме как тем, что дыхание её участилось. Всё это была финальная отмашка сигнального флажка перед стартом! Следующим моим шагом был поцелуй ... нежный... мягкий ... робкий поцелуй сначала в шею, потом в ушко, потом в горящую щёку. Она наконец-то мне ответила тем, что повернулась ком не лицом.
И я тут же впился в её слегка припухлые губки, проникая языком в её ротик... наши языки сплелись воедино, (она оказывается, и целоваться-то и не умеет), НАШ поцелуй длился, как мне показалось целую вечность, но вечность сладострастную, нескончаемую. Мне пришлось оторваться от её медовых губ, но лишь для того, чтобы снять с неё маечку, что мне удалось за пару секунд. И вот передо мной предстали пара совершенных, полных грудок, никем не целованных, не обласканных, которые требовали, наконец, внимания, оказанного кем-то кроме зеркала. И я дал им то внимание, которое они заслуживали. Я примкнул к ним губами, я целовал, посасывал и покусывал соски, поочерёдно одной и другой груди,... на что соски незамедлительно ответили затвердением,... Затем я оторвался (нехотя) от этих медовых дынь, и взглянул в лицо моей, теперь уже возлюбленной, подруги... её глаза были закрыты, ротик приоткрыт и из него вырывался слабо приглушенный стон.
Я продвигался дальше, поцелуями исследовал каждый сантиметр её тела, каждый миллиметр, на каждый мой поцелуй она отвечала содроганием. Так я добрался до шорт-велосипедок и трусиков под ними. Тогда я остановился и вновь обратил взор на её личико... она открыла глаза... я бы в них утонул... в них читался страх, но в то же время и доверие, которое она оказывала, мне и моим действиям, и я непременул воспользоваться этим доверием. Я потянул шортики вместе с трусиками на себя, тем самым избавить её от последней преграды на пути. Передо мной предстала святая-святых, её заветная ложбинка, слегка прикрытая чёрным пушком. Я поцеловал её пупочек, и спускался ниже... я покрывал поцелуями её животик, и, наконец, лобок. Далее я припал губами к святому источнику, который уже сочился. Языком я проник вглубь этого цветка жизни, который непременул раскрыть передо мной свои лепестки, выставив мне пестик, требующий внимания.
Я обхватил её дрожащий клитор губами, слегка посасывая его, вот этого испытания моя девушка уже не выдержала... из её, нет не губ, не рта, но из груди вырвался стон, она прогнулась, вытянулась, все мышцы содрогнулись в едином спазме- спазме оргазма... Но это было лишь начало... я вновь принялся ласкать и целовать её тело, поднимаясь к губам. На этот раз уже она жадно впилась в меня... Её руки блуждали по моей спине, спускаясь ниже ... к джинсам. Этим она дала мне понять что готова к знакомству с моим другом. Я быстро скинул джинсы и то, что было под ними. Увидев моего друга она немного испугалась, что вполне естественно, так как это был первый раз, когда она видела живьём мужской член. Осознав увиденное она легла на спину, и слегка раздвинула ножки, чем я воспользовался. Оказавшись меж её прохладных ног, мой друг правильно понял приглашение погостить, и сам устремился в девственную щёлку девушки.
Когда я начал вводить свой член в неё, она слегка простонала, этот стон был вызван и наслаждением и лёгкой болью одновременно. Проникая, глубже я наткнулся на последнюю преграду к нашему слиянию. Надавив, посильнее я полностью проник в неё. Она негромко вскрикнула, и несколько слезинок заскользили по её щеке. Я знал, что девушки болезненно переносят первый половой акт поэтому, чтобы не причинять боль девушке я вынул своего труженика из её недр. Я посмотрел в её глаза, в них читалась благодарность. Я решил подождать денёк-другой пока ранка заживёт. Но следующее действие Жени (совсем забыл Вам сказать... её звали Женя) удивило меня. Она приподнялась и примкнула своими чудесными губами к моему члену. Она сначала поцеловала головку, потом обхватила её губами, сделав несколько сосательных движений, она полностью заглотила мой член. Сосала она неумело (ха ведь всё в первый раз), но чертовски приятно.
Когда я почувствовал приближение оргазма, то вопросительно посмотрел на Женю... наши глаза встретились, я понял, что она тоже это почувствовала, но вопреки моим ожиданиям она не отпрянула (как поступали многие девушки), а с ещё большим энтузиазмом насадилась на член. Она сосала жадно, и когда я, наконец, кончил, она высосала всё до последней капли. Высосав всё она отпрянула от члена, и посмотрела на меня... на её лице была блаженная улыбка. Она легла мне на грудь, так мы отдыхали где-то минут десять, но аппетит, как известно, приходит во время еды и мой друг требовал "продолжения банкета". Но просить девушку о повторном миньете сами понимаете неэтично, а её щёлка болела, то осталось только одно... точнее только одна дырочка, в которую я мог бы проникнуть. Я ловким движением выполз из-под неё и приступил к подготовке. Сначала я начал гладить её по спине, мягко продвигаясь к её попке, которая, кстати сказать, была восхитительна.
Я начал мять её ягодицы, жадно и достаточно грубо, одновременно большими пальцами я начал массировать маленькое колечко. На этот жест Женя приподняла попку, дав мне тем самым возможность получше поупражняться. Воспользовавшись моментом я подложил рулон-подушку под приподнятую попку, тем самым не дав ей опуститься. Смочив указательный палец слюной я начал вводить его в анус девушки. Колечко всё не хотело пропускать меня внутрь, но всё-таки мне это удалось. Поняв, что мне надо женя, протянула руку к своей косметичке и извлекла оттуда тюбик "крема для рук". Я, честно говоря, не ожидал от неё такой сообразительности. Взяв у неё тюбик, я выдавил достаточно большое количество крема на два пальца. Которыми в свою очередь принялся смазывать столь желанное колечко, проникнув внутрь я также очень хорошо всё смазал внутри. Далее выдавив также почтительную порцию крема на свой член, хорошенько смазал его. Всё было готово.
Я приблизил головку члена ко входу и слегка надавил, несмотря на хорошую смазку, анус Жени не хотел пускать гостя в себя. Но когда мне всё-таки удалось войти в него, Женя вскрикнула, видимо боль всё же была достаточно сильной. Я медленно ввёл член до конца, и подождал секунд пять, дав тем самым анусу растянуться и привыкнуть. Выждав паузу я также медленно начал поступательные движения "вперёд-назад" постепенно увеличивая темп. Сначала Женя покрикивала, но спустя некоторое время из её груди уже раздавались стоны, и она начала подмахивать мне. Спустя где-то с 2 минуты бешенной долбёжки я также бурно, как и в первый раз кончил в её попку. И мы повалились обессиленные и довольные друг другом. Женя достаточно быстро уснула, а я, обдумывая всё ни как не мог уснуть.
В течении всего похода мы с Женей спали вместе, и наши приключения на этом только начались. Сейчас я на 3-м курсе института, Женя ходит моей невестой, где-то с неделю назад мы обручились. Сейчас она также застенчива, и невинно чиста, и многие парни смотрят на меня с малоскрываемой завистью.

-Сегодня Ритка хотела зайти, - сообщила Светка, - у нее есть какой-то разговор.
-Что-то случилось? - Ольга сладко потянулась на диване.
-Не знаю. Она ничего не сказала. Сказала только, что зайдет. Хочет поговорить.
Подруги сидели дома у Ольги и смотрели по видику новый фильм, взятый у одного из одноклассников. Несмотря на то, что на дворе стоял май, жара была невероятная, поэтому, сбросив школьную форму, они были в одном белье. Ольга лежала на диване и потягивала из бутылки холодную Кока-Колу, а Светка сидела рядом в кресле, тоже пила Кока-Колу и иногда плотоядно поглядывала на Ольгу.
В прихожей звякнул звонок. Ольга, накинув легкий халатик, пошла открывать. За дверью стояла грустная Ритка. Ольга впустила ее и закрыла дверь. Ритка прошла в комнату и остановилась, увидев полураздетую Светку.
-Жарко, - объяснила Светка, как ни в чем не бывало.
После школы Ритка уже успела зайти домой, потому, что на ней вместо формы был легкий сарафанчик из тонкой ткани. Ольга автоматически отметила, что кроме узких трусиков под ним ничего нет. У Ритки была почти девчоночья фигурка, с маленькой попкой и узкими бедрами. Ее остренькие грудки слегка выпирали сквозь ткань. Ее милое личико привлекало внимание почти всех мальчишек в классе. Ритка все с тем же потерянным видом села на диван и Ольга, сбросив халатик, устроилась рядом.
-Ну, что у тебя случилось? - поинтересовалась Светка.
-Меня Колька пригласил в гости, - сказала Ритка и покраснела.
Колька считался первым любовником в их классе. Уже несколько девчонок пали его жертвами. Теперь в него влюбилась Ритка. Их роман уже давно не был ни для кого секретом. Они вместе гуляли, ходили в кино, но в гости он ее еще не приглашал.
-Ну, и что такого? В чем трагедия?
-Там больше никого не будет.
-А, романтическая вечеринка вдвоем! - ухмыльнулась Светка.
-Да, - Ритка чуть не плакала.
-Ты, можешь толком рассказать? - Ольга обняла Ритку за плечи.
-Я еще девушка, - Ритка заплакала.
-Ну, так это хорошо. Вот и преподнесешь ему:
-Ничего хорошего! Ты знаешь, из-за чего он бросил Ингу?!
-Не может быть! - Ольгу осенила догадка.
-Может, может! Он ее тоже в гости пригласил, а она стала выпендриваться, типа "я девушка, еще не время..." А он говорит: "Терпеть не могу девственниц. Никому была не нужна и мне тоже не нужна".
-Ну и плюнь на него! - посоветовала Светка.
-Я его люблю! - Ритка рыдала.
-Да, - Ольга пыталась успокоить Ритку, - проблемка. Одни не знают, как ее сохранить, другие не знают, как потерять: Хотите анекдот? - подруги закивали.
-В мединституте препод просит студентку перечислить женские половые органы. Ну, она перечисляет, а он спрашивает: "Вы ничего не забыли?" "Нет", - говорит, - "не забыла". "А девственная плева?" "А это не орган. Это временное явление".
-А как же ты с Иваном встречалась?
-Ну, целовались, обнимались:
-И все? Больше ничего не было? - Ритка покраснела.
-Не бойся, здесь все свои. И разденься, жарко же, - Ритка встала, стянула через голову сарафан и осталась в одних узких трусиках. Ольга залюбовалась ее грудками. Они были миниатюрными с твердыми сосками, но при этом практически идеальной формы. Ей захотелось дотронуться или поцеловать их, но она сдержалась, боясь напугать Ритку. Ритка снова села на диван.
-Мы гладили, ласкали друг друга:
-Как? Рассказывай, интересно же.
-Ну, - Ритка порозовела от смущения и возбуждения, - руками. Я в рот брала:
Светка сползла с кресла и устроилась на полу у Риткиных ног. Она стала расспрашивать, а Ритка стала рассказывать подробности ее отношений с Иваном. Это возбуждало ее и, не отдавая себе отчета, она начала гладить свою грудь и пощипывать сосок. Постепенно разговор переходил на все более и более интимные воспоминания и подруги все больше и больше возбуждаясь рассказывали о своем сексуальном опыте. Вдруг Ольга сказала:
-Я больше не могу! Если я сейчас не кончу, мне будет плохо, - и, просунув руку между ног стала быстро-быстро теребить клитор.
-А давайте, кто быстрее, - воскликнула Светка и тоже запустила руку в трусы.
Ритка, глядя, как подруги исступленно ласкают себя, не устояла и тоже принялась массировать клитор. Первой кончила Ольга. Она застонала, несколько раз дернулась и в изнеможении откинулась на спинку дивана. Потом пришла очередь Светки. Она упала спиной на ковер и выгнувшись громко застонала. Последней кончила Ритка. Широко разведя ноги, она напряглась на несколько секунд, задержала дыхание, а потом также тихо расслабилась. Несколько минут все лежали в полном расслаблении. Потом Ритка сказала:
-Вы мне поможете?
-В чем? - Ольга и Светка одновременно посмотрели на нее.
-Ну, - Ритка сидела опустив глаза, - избавиться: Светка сказала, что у вас есть член:
Ольга с упреком посмотрела на Светку. Та молча пожала плечами, мол случайно сболтнула. Ольга не знала, что ответить, очень уж необычной была ситуация.
-Это больно, - произнесла она, чтобы хоть что-то сказать.
-Вы же не умерли, - тихо возразила Ритка.
-А если у вас с Колькой ничего не получится?
-Ну и что? Все равно рано или поздно кто-то порвет. Так лучше с вами, чем неизвестно с кем неизвестно где.
Ольга посмотрела на Светку, спрашивая совета. Ситуация была необычная и она боялась принять решение. Светка снова пожала плечами, мол хочет - ее дело. Несколько секунд длися их молчаливый диалог. Ритка следила за их взглядами, пытаясь угадать, что решили подруги. Ольга поднялась с дивана, подошла к столу и вынула из глубины ящика их сокровище, большой резиновый член. Она вернулась к Ритке и снова села рядом. Ритка взяла член из ее рук.
-Мамочки, какой он большой. Больше, чем и Вани. Он туда не войдет.
-В рот входит? - ухмыляясь спросила Светка.
-Входит, - ответила Ритка попробовав губами головку.
-Значит и туда войдет.
-Тебе нужно расслабиться и возбудиться, тогда будет не так больно, - сказала Ольга и отложила член в сторону.
Ольга обняла Ритку за плечи и провела пальцем по ее соску. Ритка напряглась.
-Расслабься. Не бойся. Мы тебя не съедим. Вот, смотри.
Она завела руки за спину и сняла лифчик. После этого встала и сняла трусики. Светка тут же последовала ее примеру. Ольга снова села рядом с Риткой и положила ее руку себе на грудь.
Ритка кивнула и несмело сжала Ольгину грудь. Она была на грани шока. Будь сейчас рядом парень, она знала бы, что делать, но ласки двух девушек были ей вновинку. Светка потянула за ее трусики и Ритке пришлось приподняться, чтобы позволить ей снять их. Она сидела плотно сжав ноги. Светка начала целовать ее коленки, поднимаясь все выше, а Ольга прильнула губами к ее твердому соску. Несколько минут Ритка не могла заставить себя принять эти ласки. Наконец, она закрыла глаза, глубоко вздохнула и подруги сразу почувствовали, как исчезла напряженность ее тела. Светке удалось развести ее плотно сжатые ноги и ее губы заскользили по Риткиному бедру. Ольга уложила Ритку на спину и впилась губами в ее грудь, а Светка, расположившись между ног уже вылизывала гладкую Риткину щелку. Ритка не знала что делать. Она то пыталась прикрыться от ненасытных Ольгиных губ, то, наоборот, прижимала ее к своей груди, то вдруг находила Ольгину грудь и начинала ее мять, то пыталась дотянуться между ног, где быстрый Светкин язычок доводил ее до исступления. Оргазм накатывался, как волна. Ритка, теряя над собой контроль, выгибалась навстречу ласкам. Она больше не могла сдерживаться и, сама себе удивляясь, вдруг громко закричала от избытка чувств. Такого сильного оргазма у нее не было еще никогда. Когда судороги отпустили и тело расслабилось она открыла глаза. Между своих ног она увидела улыбающуюся Светкину физиономию. Светка аппетитно облизывала губы. Ритка посмотрела на свою грудь. Соски были багровыми и сильно распухли. Она коснулась их пальцами и тут же отдернула руки. Соски были как деревянные и нестерпимо ломили. Сердце бешено колотилось в груди. Ей казалось, что она не сможет даже пошевелиться.
-Это было классно, - прокомментировала Светка, - Ну что, еще разочек?
И, не дожидаясь Риткиного согласия, провела языком по ее напряженному клитору. Ритка хотела возразить, что больше не может, но возбуждение уже овладело ей и она только часто и тяжело задышала. Теперь ласки изменились. Они стали не такими бешенными, как первый раз. Ольга нежно проводила языком по выпуклостям грудей и вокруг сосков, едва касаясь самих сосков, а Светкин язык теперь ласкал не только клитор, но и путешествовал по губкам, иногда проникая между ягодиц и во влагалище. Ритка заметила, что Светка вдруг перестала ее вылизывать и замерла, вцепившись пальцами в ее ногу. Она приоткрыла глаза и увидела, что Светка кончает. Потом ее язычок продолжил свою работу.
Потом Ритка не могла вспомнить сколько раз она кончила. Время для нее остановилось. Все что она могла чувствовать - это ласки подруг. После очередного оргазма она вдруг заплакала. Светка отпустила ее, села и произнесла:
- Кажется, она уже готова.

Когда Ритка смогла отдышаться, Ольга села на диване, а Ритка встала перед ней на колени, легла грудью ей на колени и обняла ее за талию. Лицом она уткнулась в ее ноги. Она хотела казаться спокойной, но Ольга чувствовала, как она немного дрожит от страха. Чтобы успокоить ее Ольга стала нежно гладить ее плечи и спину. Тем временем Светка, устроилась за спиной у Ритки. У нее в руке был блестящий от вазелина искусственный член. Ритка стояла разведя ноги. Ее чисто выбритые губки раскрылись и немного припухли. Они лоснились от обильной смазки. Светка медленно провела концом члена от ее лобка до ануса. Ритка напряглась, и половинки ее маленькой попки плотно сжались. Светка убрала член и погладила Ритку по попке.
-Не бойся.
Ритка расслабилась и даже перестала дрожать. Светка гладила ее ноги, попку и спину. Ольга тоже стала нежными движениями гладить ее плечи, шею и голову. Ритка снова начала возбуждаться. Ее дыхание стало глубже, она прогнулась, открывая себя Светкиным ласкам. Светка добралась до ее клитора и теперь ее пальчик быстро бегал туда-сюда, доводя Ритку до нового оргазма. Светкин язычок проворно вылизывал Риткину попку. Наконец Ритка застонала и забилась в Ольгиных объятиях.
Теперь настала очередь самого главного. Светка снова взяла член и решительно прижала его к Риткиной щелке. Губки слегка расступились, пропуская член внутрь. Ритка напряглась, когда он коснулся ее девственной перегородки. Светка почувствовала это и остановилась. Она придвинулась поближе и, взяв Ритку за попку, уперлась низом живота в основание члена.
-Кричи, если будет больно. Так будет легче.
Одной рукой она придерживала член у входа во влагалище. Ритка изо всех сил обнимала Ольгу, а Ольга продолжала гладить ее спину и плечи, чтобы немного успокоить. Увидев, что Светка готова приступить к действию, она кивнула подруге. Светка еще раз погладила Ритку по попке, и, крепко взяв ее, надавила на член. Он проскользнул внутрь, а Ритка вскинув голову, вдруг вскрикнула:
-Ой! Ой! Ой!
Член был немного великоват для нее и она инстиктивно пыталась отстраниться, но Светка не давала члену выскользнуть из ее растянутого девственного влагалища.
-Уже все? - Ритка подняла на Ольгу глаза полные слез.
Она почувствовала, как Светка вынула член и руками приоткрыла ее вход.
-Нет еще, - ответила Светка, - придется еще потерпеть, чтобы не было больно потом.
-Тебе лучше подержать ее, - сказала она Ольге.
Ольга сильнее обхватила Риткины руки и прижала ее к себе, а Светка, не дожидаясь, пока она опомнится, резким движением снова всадила член и стала резко двигать им под разными углами разнося в клочья остатки Риткиной девственности. При каждом ударе Ритка пыталась освободиться от Ольгиной хватки и громко кричала:
- Ой, больно!!! Ой, не надо!!! Ой, больше не могу!!! Хватит!!!
Светка, подержав ее несколько секунд, отпустила и медленно вынула член из ее щелки. Ольга отпустила Ритку и та обессилено опустилась на пол. Она держалась рукой между ног и плакала. Наконец, она немного успокоилась, убрала руку и поднесла пальцы к глазам. Они были в разводах крови.
-Я теперь не девушка? - спросила она всхлипывая и показывая пальцы Ольге.
-Видимо нет, - ответила Светка рассматривая член, - давай посмотрим. Ложись.
Ритка легла на диван и нерешительно развела ноги. Ольга и Светка устроились у нее между ног и с любопытством стали ее рассматривать. Ольга осторожно раздвинула ее губки, которые были покрыты смесью из крови, смазки и Светкиной слюны. Никаких сомнений не оставалось: с девственностью Ритка рассталась. На месте ее девственной перегородки были только окровавленные лоскутки.
-Поздравляю.
-Спасибо, - Ритка покраснела.
-Это еще не все.
-Не все? А что еще? - в глазах Ритки опять появился страх.
-Несколько раз еще может быть немного больно.
-Я потерплю.
-Когда вы встречаетесь?
-Через неделю.
-Вот, возьми. Потренируйся, - Светка протянула ей член.
-А теперь, - скомандовала Ольга, - марш в душ.
Пока Ритка плескалась в душе, подруги растянулись рядом на диване.
- Ничего себе, - пробормотала Ольга в ответ на свои мысли, - Приходят же в голову такие идеи.

Учился я в школе, гордо именовавшейся лицей, да, она действительно была неплохая. Этот факт, в сочетании с тем, что очень уж нравилось мне ковыряться с компьютером, больше всех других форм досуга нравилось, определил то, что к 11 классу я еще был девственником. Т.е. в 11 классе я это заметил. Нужно было что-то делать. Потому весь последний год школы был посвящен поиску первой партнерши для первого : для первого, в общем. Но все было трудно и странно как-то! Казалось бы - 16 лет, последний год школы, распущенный постперестроечный 94 год на дворе, да и парень я был симпатичный, болтливый, девчонкам нравился - ан нет! То ли от отсутствия элементарных навыков общения с противоположным полом (напомню, все предыдущие годы, которые более ушлые сверстники тратили на щенячьи романы, я тратил на роман с компьютерами:), то ли от того, что свои поиски я простодушно считал поисками любви, тесно сопряженной с дружбой: в общем, девочки что нравились - не давали, а что давали - не нравились.
В общем, несколько разочаровавшись, поступил я в институт, уехал на лето в деревню. С селянками тоже ничего не вышло. Уж больно неказистыми они и грубыми казались мне по сравнению с холеными девочками из моей школы. А приезжие девчонки, как водится, дружили с парнями на машинах и мотоциклах, полупьяными 20 летними раздолбаями, к коим я тогда еще совсем не относился. Да, как сейчас помню, даже научился играть песни Цоя на гитаре, вот и сидел с этой гитарой долгими летними вечерами во дворе, и никто, кроме таких же задротов, ко мне не приходил. Сидели мы и грустно скулили романтические песни :. А в паузах разговаривали о дешевых наркотиках.
Ну вот наконец-то кончилось это утомительное лето, впереди был институт, долгожданные Студенческие Годы, новые лица, свобода от учителей и родителей, много-много девочек, поездки На Картошку!.. Ах. Примерно с таким настроением началась та отличная, хотя бы от других, осень.
Скорее всего, не только у меня было такое воодушевленное состояние, и через 2 недели я понял, что вон та вот девочка из моей группы (непростительная ошибка! с ней пришлось еще пару-тройку лет видеться каждую сессию) смотрит на меня с особым интересом. К тому времени романтика из меня изрядно повыветрилась и то, что девочка показалась мне несколько вульгарной, меня нисколько не отпугнуло, наоборот, думал я, эта то уж точно даст! Тот факт, что она была внешне не совсем в моем вкусе, меня совсем не останавливал - нужно было срочно избавиться от постыдной девственности, так она тяготила.
Через пару недель прогулок по парку с пивом и пинанием листьев, совместных посещений лекций и семинаров, провожаний домой и из дома, получил я доступ к телу :. Не то что бы я не мог получить его раньше, но робел, робел, не знал как и что, а она с интересом наблюдала мои танцы "шаг вперед, шаг назад" и нисколько не проявляла инициативы. В общем, мы начали почти ежедневно посвящать около часа петтингу. Мне было позволено ласкать грудь, кстати, довольно выдающуюся, размера 4го, и лазать пальцами в трусы. Мда, я совершенно не знал что делать в этих трусах. Интернета тогда не было, порнуху видел только в иностранных журналах с рекламой секса по телефону (довольно мерзкие и скучные продукты), с друзьями поговорить - как-то язык не поворачивался. А девочка оказалась тоже совершенно неопытной. Или полностью равнодушной :. Наводила томный вид на чело, смотрела из-под полуприкрытых век за моими манипуляциями, иногда немного стонала, вроде бы как от страсти. Хотя, вспоминая, что и как я тогда делал, уверен, что это было скорее неприятно. Во всяком случае, я точно помню, что ни о какой увлажненности моего драгоценного трофея речи и не шло. Конечно же, больше всего меня смущало то, что девица моя совершенно не проявляла никакой инициативы. Как-то в разговоре еще в самом начале общения она намекнула, что не девственница, ну и я намекнул, что сам я тоже стреляный воробей. Потому я и ждал, что, в общем, быстро у нее научусь что, да как. А тут такая откровенно пассивная позиция! Хотя, возможно она ждала того же самого от меня и удивлялась :? Да, к моему страдальцу она тоже совершенно никакого интереса не проявляла. Никакого! Хотя, тогда мне это не казалось странным. Просто я не знал, как вообще бывает.
Все эти игры происходили у нее дома, когда родители были на работе. И на мои предложения перейти к более активным действиям, собственно к сексу (по-моему, мы тогда называли это именно так - "секс"), я получал неизменный, в общем, обоснованный ответ - "я боюсь, придут родители, а мы не услышим".
Так продолжалось месяц с небольшим :. Казалось бы, это должно было порядком надоесть нам обоим, но тогда все выглядело в порядке вещей, опять же появились какие-то слова, укрепляющие отношения, например "я тебя люблю", или еще вот "мне не хватало в жизни именно тебя" и проч. Я справил мой 17 день рожденья. Я был 17-летним девственником. Это казалось уже не таким страшным, т.к. была девушка, и вот-вот Мы должны были сделать меня мужчиной. Наконец-то представился случай - мои родители уезжали в деревню на сутки - закрывать дом, забирать припасы, стандартная постсоветская еботня с огородом и придатком к нему в виде домика. Мы с моей ненаглядной решили не упускать этот шанс и "заняться сексом". Хм, почему мы не говорили "потрахаться, поебаться"? Я не знаю. В общем, наметили на субботу, после института.
И тут неожиданно в пятницу приезжает ко мне тетя иногородняя! Которой, как водится, не где особенно остановиться. Это был удар. Я настолько расстроился, что подошел к ней и прямо, хоть и тихо, рассказал о том, в какое печальное положение она поставила меня и мою подружку. Тетя оказалась понимающим человеком и обещала в субботу уехать к друзьям за город. Я помню еще подумал - лучше бы она предложила трахнуть меня сама :.
В субботу после занятий мы немного погуляли, попили пива, купили бутылочку красненького и приехали ко мне домой. Опа, тетя дома. Отозвала меня, говорит, что никак не может дозвониться до друзей и как только, так сразу уедет. Время часа 4. В 10 моей подружке надо домой. Время есть вроде как. Сидим, разговариваем, смотрим телевизор, фотографии. Тетя все сидит на телефоне. Прошло 2 часа. Решили попить вина. Выпили всю бутылку - тетя еще не уехала. За вином незаметно начали ласкаться. Кровь кипит, тетя дома. Наконец-то часов в 8 вечера она, извиняясь и ехидно улыбаясь, уезжает.
Не очень ровной походкой (я то, наверное, прыгал аки обезьян от нетерпения) перебираемся в родительскую спальню, застилаю кровать свеженьким, а сам начинаю думать, что, дескать, ага, вот, сейчас все будет, сейчас вот момент.. в общем, завожу себя непроизвольно, начинаю нервничать. Непростительная ошибка - 2 :!!
Раздеваемся. Благо, полуголыми друг друга уже видели, особенных неожиданностей не наблюдается. Видимо, вспомнив сцену из какого-то иностранного фильма с элементами эротики, игриво, с какой-то дурацкой шуткой на устах, беру трусики своей девочки и подношу к своему лицу, насладиться ароматом как бы ::. Она смотрит на меня широко раскрыв глаза. Угу, ощущаю тонкий аромат мочи. Делаю вид, что ничего не произошло. (Представляю, что она подумала). Да, следует отметить, что ни какой душ мы не принимали перед. Дети, блин.
Ну вот, мы в постели, немножко прикрытые одеялом, ласкаемся, пыхтим. К тому времени мы уже научились получать некоторое удовольствие от ласк друг друга. Член стоит так, что мешается. Ну, думаю, пора! Достаю из под подушки предварительно припрятанные туда презервативы. Трясущимися руками вскрываю пачку, извлекаю один, начинаю одевать. Не получается! После полуминуты стараний понимаю, что пытался одень наизнанку. Наоборот, т.е. Беру следующий, внимательно рассматриваю, где у него нужная сторона.. Неудивительно, что от этой заминки мой юный девственный друг совершенно теряет боевой настрой и уже безвольно свисает вниз. Моя неопытная, наверняка тоже изрядно нервничающая, зазноба внимательно смотрит на все это безобразие, потихоньку натягивая одеяло до глаз. Бросаю мерзкий гандон куда-то в сторону, лезу к ней под одеяло, ложусь рядом. Молчим. Ситуация неприятная и глупая до невозможности. В голове проносятся мысли о том, что все как-то странно, что зачем мне так не везет и другая опасная в этом деле чушь.

Сейчас смотрю на все это, почти 10 лет спустя (некоторые годы можно считать за 2:), и понимаю, как же действительно это было глупо. Вместо того, что бы продолжать ласкаться, мы лежали и грузились. Мда, на самом деле никакому неопытному и мнительному юнцу не посоветую начинать половую жизнь с такой же партнершей. Хотя, может это только у меня так :?
Ну так вот, скоро, конечно, мы уже снова терлись с подружкой друг о друга, шумно дышали и были (во всяком случае я) готовы к бою. Теперь я решил пристроить ее сверху себя без всякого презерватива. Но, то ли она была слишком тяжела, то ли всему виной наши ни разу не стриженные и довольно заросшие неопытные лобки, но это оказалось довольно больно! Плюс мои мысли (а вдруг опять упадет!) - конечно же, упал. Ох, я уже ни о чем не мог думать, кроме как о том, что у меня проблемы с эрекцией ::! А тут еще девушка заявила, что ей, собственно, пора уже собираться домой. Это было ужасно. Пошли в ванную - заявил я, вспомнив опять же какую то киношную еблю. Ну, пошли, залезли туда. Конечно, надо было учитывать разницу размеров американо-европейских киношных ванных комнат, да и, собственно, самих ванн и этой конуры с корытцем в советской малогабаритке. Мы еле поместились, разбрызгивая воду и роняя всяческие флакончики и мочалки. Стоит ли говорить, что, казалось бы, не убиваемая юношеская эрекция так и не нашлась?
Это было поражение. Подружка откровенно поглядывала на часы. Я сидел на позорном любовном ложе, курил и не мог собраться с мыслями. Член испуганно сжался и старался слиться с интерьером.
Я уж не помню как, но мы все же опять оказались под одеялом, у меня кое-как встал и я полминуты подвигался в практически сухой девочке; слава догу, вовремя выскочил, и кончил. Она меня сдержанно поздравила. Я поехал провожать ее домой, а сам думал "я мужчина! я мужчина! я мужчина!!". Обстоятельства как-то незаметно отвалились на второй план.
Да, дальше было так же. Наверное, нужно следовать принципу, что если в постели с самого начала что-то не так, то и не стоит особенно пытаться продолжать. Во всяком случае, в отношении меня это правило с тех пор работает, по сей день. Мы продолжали встречаться еще 2 или 3 месяца. Трахались уже у нее дома. С эрекцией были постоянные проблемы. Чем больше я думал о том, что у меня плохо стоит, тем меньше была вероятность, что это пройдет. Я себя только тем утешал, что когда я дрочил дома, все стояло с завидным постоянством.
Потом она предложила мне больше не трахаться. Встречаться, но не трахаться. Да, мы уже выучили это слово. Удивительное предложение, правда? Естественно, мы расстались.
Мою самооценку так сильно подкосил этот, в общем неудачный, роман, что я не пытался найти себе никого еще 2 года после этого. Потом была чудесная женщина 32 лет (мне было 19 :), которая вернула мне интерес к сексу. С ней все было замечательно. И, в общем, все замечательно до сих пор. Если замечать. Жизнь удивительна. Если удивляться.