Это случилось, когда я был еще очень молод. У меня была подруга. Каждый выходной мы садились на электричку, на рейсовый автобус, или на катер и ехали, пока хватало желания ехать. А потом приморские городки, живописные поляны на берегу лиманов, жаркие пляжи, синее небо, ели, нависающие над морской водой.
Оксана, так звали мое сокровище, моя верная спутница, постигала вместе со мной окраины мегаполиса. Сколько мы плескались в море, сколько загорали на теплом песке, сколько нежных ласк она дарила мне, какие нежные взгляды она бросала на меня. Как нежны были ее поцелуи, какими ласковыми были ее пальцы. Каким добрым был ее голос, какие волшебные слова шептала мне нежная Оксана ночью в палатке на берегу моря.
В эти дни я чувствовал себя на вершине счастья. Смущало одно: я не помню ни одного утра, ни одного расставания. Я не помню, как я оказывался дома, и как Оксана уходила.
А сегодня я даже не могу вспомнить, кем была моя Оксана. Может быть студенткой, как и я, может быть медсестрой, может быть, официанткой из ночного клуба, где я подрабатывал диск-жокеем. Впрочем, с таким же успехом она могла быть продавщицей из магазина на углу или просто соседской девчонкой.
Да и сегодня все это совершенно не важно. Однажды Оксана, нарушая свои привычки, пришла вечером. Стояла и смотрела тоскливым обиженным взглядом, словно хотела спросить что-то неприятное и безнадежное. Впрочем, я не помню, спрашивала Оксана что-то или просто молча стояла в коридоре. Помню только слезы, которые текли по ее щекам, размазывая дешевую тушь.
Да и какая разница, что у меня спросила девушка, о которой я ничего не знаю. Кроме имени, ласкового голоса, и цвета бездонных зеленых глаз. И того, что она каждый раз была такой, какой мне хотелось ее видеть именно в эту ночь. Потому, что все наши поездки, все наши экскурсии, все наши дни и вечера - на самом деле их не было. Всего этого никогда не было в моей жизни, все это я видел во снах, в которых с удивительным постоянством приходила ко мне Оксана. Следующим летом я повторил все наши с Оксаной маршруты наяву. Словно искал доказательства того, что она мне не приснилась, словно искал какие-то следы. И, конечно, ничего не нашел. Там, где мы гуляли по улицам провинциального тихого города, оказался огромный современный порт, там, где мы целовались, вместо хвойного леса оказалось бескрайнее распаханное поле, а река, в которой мы купались, превратилась в огромную грязную свалку на задворках металлургического комбината. Прошло пятнадцать лет. У меня семья, жена, дети. И почти не осталось воспоминаний о сказочной Оксане. Да и что могло остаться от снов через полтора десятилетия?
Летом выдался свободный день и я, неблагодарный сын, решил навестить маму. Старая трехкомнатная квартира, та самая, в которой мне когда-то снились путешествия с Оксаной.
Я поднимался по грязной скрипучей лестнице из моего детства. Навстречу спускалась молодая женщина в легком голубом платьице, стройные ножки, белокурые волосы, огромные зеленые глаза, в которых можно было бы утонуть как в море. Теплое море, песчаные пляжи, ветви елей над морем: Оксана: Моя Оксана. Моя ненаглядная мечта.
Была безумная гонка на мощной германской тачке, было море, солнце, песчаный берег. Было небо, полное звезд, была палатка и ночь на берегу моря. Были ласковые губы и ласковые слова. Я никогда не поверю, что что-то в мире может быть лучше, чем та волшебная ночь.
Мы вместе встретили багровый рассвет над морем. Оксана явно спешила, она о чем-то беспокоилась. Вновь обретенная подруга попросила меня, чтобы я отвез ее в город, к моей маме.
Мама встретила странным встревоженным взглядом, словно хотела о чем-то предупредить. Из-за ее плеча выглядывала юная зеленоглазая девушка.
- Познакомься, это моя дочь, - с гордостью сказала Оксана, - правда уже совсем взрослая? Ей недавно исполнилось четырнадцать.
Простейший подсчет свидетельствовал: Оксанкина дочь родилась через полгода после того, как закончились наши встречи. Девочка странно улыбнулась и растаяла: Зазвенел будильник, требуя моего немедленного присутствия в офисе. Волшебное возвращение Оксаны, как и все ее прошлые появления, оказалось сном. Опять я остался ни с чем. И действительно, смешно ведь верить в сны. Быть таким взрослым и солидным и верить в сны. Смешно верить в Оксану, которую никогда и нигде, кроме как во сне не видел. Смешно верить в ее дочь. В мою дочь: Я не спорю, в жизни не бывает дочерей из сна. Разве можно верить в дочь, которая к тебе никогда в жизни не придет, которую ты никогда не обнимешь, о которой ты вообще ничего не знаешь. Даже ее имени.
Но разве они мне сказали "Прощай"? Разве они мне сказали, что их нет на самом деле? Разве они признались, что приснились мне?
Бывает, я очень поздно ночью отрываюсь от компьютера и ложусь спать. И мечтаю о том, чтобы мне снова приснилась Оксана и ее дочь. Моя Оксана и наша дочь.
А может быть, это я им приснился? Я отчего-то очень хочу верить в то, что где-то есть тот мир, тот город, утопающий в зелени и теплом песке приморских пляжей, где живут эти двое - моя несбыточная Оксана и наша девочка. Двое, по кому я очень тоскую. Тоскую и ищу. Я обещаю немедленно приехать к тебе, Оксана, к нашей девочке, как только узнаю, где ты живешь, где тебя искать, счастье ты единственное мое. Только кто мне подскажет, как мне тебя найти.
Здесь были эти губы которые я целовал, не знаю сколько раз...
Да, это слова Гамлета, принца Датского, но точно такую же фразу мог сказать и Андрей А., московский спелеолог, с которым я познакомился, выполняя одно из редакционных заданий.
Андрей, подтянутый сорокалетний мужчина, но почему-то полностью седой, рассказывал о пещерах. Спелеолог он не профессиональный, это, как он говорил, хобби, без которого не жить.
В процессе беседы я заметил одно странное обстоятельство: если лет десять назад он ходил под землю с друзьями, и география их экспедиций охватывала практически всю територию бывшего СССР, то в последние годы Андрей путешествовал только один и в одну единственную пещерную систему. Он мне ее называл, но раскрывать ее местонахождение я не имею права. Пусть это будет Ново-Афонская пещера.
Когда был задан вопрос, откуда такая любовь к одному месту, Андрей настолько смутился, что некоторое время сидел молча, краснея, как будто его застигли в сугубо интимный момент жизни. Наконец, он справился с собой и сказал, что действительно мог бы часами описывать сверкающие в свете фонаря сталактиты и сталагмиты, сифоны и шкуродеры Ново-Афонских пещер, и эти красоты были бы достаточным оправданием, но однажды он пообещал сам себе, что если ему кто-нибудь задаст этот вопрос, то он расскажет все без утайки.
История, которую Андрей действительно рассказал полностью, была настолько необычна, что я попросил разрешения опубликовать ее. Несколько месяцев согласия не было, но осенью он сам позвонил мне и сказал:
- Теперь можно.
Пещерами Андрей заболел в студенческие годы. В его институте был спелеологический клуб, членом которого наш герой стал случайно, но остался в нем до диплома.
Клуб устраивал летние экспедиции и тренировки в зимнее время, в нем снабжали особой экипировкой, составляли группы, учили разрабатывать маршруты.
- Тренировки занимали большую часть занятий. Скучная физическая подготовка. Из-за монотонности я чуть не бросил, но потом я в первый раз спустился под землю...
И понял, что без пещер мне не жить.
Сначала Андрей ходил в самые легкие по проходимости пещеры, но, к концу обучения в институте, стал уверенно чувствовать себя в любых подземных лабиринтах.
- Мы летом, вместо работы в стройотряде, исследовали почти все подмосковные пещерные системы. Ходили только группой. Не то чтобы мы боялись заблудиться, карта подземелий у нас была всегда, просто в пещере можно запросто попасть в ситуацию, когда нужна помощь друга.
Рассказывали, что двое приятелей отправились в Силикаты и заблудились. Неделю они блуждали по системе и наконец вышли к решетке, за которой стояли автоматчики в камуфляжной форме. Оказалось, ребята вышли к подвалам Лубянки.
После получения диплома он не бросил свое увлечение. Каждое лето группа, в которую он входил, на месяц, два, спускалась в пещеры. Вскоре у Андрея появилась подруга, Аня, девушка, которая разделяла его страсть.
Андрей практически ничего не рассказывал про их совместную жизнь, но за его сдержанностью угадывалась любовь, которую невозможно описать словами.
- Она стала для меня дороже всех. Мы были с ней как первобытные пещерные люди. Мы не могли жить друг без друга и пещер.
Несколько лет они проводили отпуск вместе, но потом случилось страшное.
В тот год они собирались пожениться. Свадьбу решили справить под землей, но Андрею задержали отпуск, и Анна с группой, без жениха, поехала в Ново-Афонские пещеры. Когда он подъехал, его ждало ужасное известие: Аня пошла одна и не вернулась. Ее искали, но не нашли.
- Когда я нашел лагерь и мне сообщили о том, что Аня потерялась, я, несмотря на то, что была почти ночь и мне пришлось изрядно отмахать по горам, я стал собираться под землю. Насколько помню, меня никто не останавливал, наоборот, двое ребят вызвались идти со мной.
Прошла уже неделя, но все еще была слабая надежда, что она жива. К концу третьей недели поисков все стали уговаривать меня, что смысла искать больше нет. Но я остался.
Еще целый месяц после отъезда друзей, Андрей ползал по пещерам в поисках девушки. Но все было безрезультатно. Вернувшись в Москву, он обнаружил, что поседел.
- Я не мог тогда ни с кем разговаривать. Уволился с работы. Ведь если бы не мой начальник, я бы поехал со всеми, и Аня была бы жива...
С тех пор Андрей расстался со старыми друзьями, стал жить затворником, но всякий раз, когда позволяли обстоятельства, отправлялся, один, в те пещеры. Он говорил, что исследовал в них все. Все лазы, в которые мог протиснуться человек, все ращелины, тупики. Везде он побывал по нескольку раз, надеясь найти ход, который он раньше не замечал.
И ему повезло. За сталактитом, мимо которого он проходил много раз, вдруг обнаружилась щель. Она вела в небольшой зал, в полу которого виднелась дыра неглубокого, около трех с половиной метров, колодца. Забив несколько костылей, Андрей по нейлоновой веревке спустился вниз.
Там он и нашел Анну.
- Когда я увидел эти обтянутые кожей кости, я сразу понял, что это она, моя Анечка.
Очевидно, она, после падения, еще долго оставалась живой. Андрей нашел выцарапанную на стене надпись: "Найди меня. Я тебя люблю." За годы ее тело мумифицировалось, но не это было странно. Несмотря на холод, мумия девушки была обнажена. Одежда лежала рядом, аккуратно сложенная, там же были и ножны с торчащей из них костяной рукояткой.
Сколько Андрей просидел у тела любимой, он не знает. Под землей время течет не так, как на поверхности. Что он думал в эти часы, он не захотел рассказывать.
Андрей говорил, что он погрузился в какой-то странный транс. Ему чудилось, что его Анна жива. Он поцеловал ее губы, и они ответили!..
Продолжая грезить наяву, он разделся сам, и овладел мумией девушки.
После содеянного, когда до Андрея дошло, что же он натворил, он готов был наложить на себя руки. Схватив рукоятку ножа, он дернул, но лезвия внутри не оказалось. Оно было сломано под корень.
- Я словно раздвоился. Одна моя половина понимала, что Аня мертва уже многие годы, а другая на могла смириться с этим и для нее Анечка все еще была живой. Она, эта половина, разговаривала с любимой, ласкала, занималась любовью. Это был я и не я. Я не понимал, что происходит, но не мог никуда уйти из этого колодца... Ведь она просила побыть с ней еще...
Весь год Андрей с ужасом вспоминал происшедшее в пещере. Он пытался найти себе оправдание и не находил. Но следующим летом он опять поехал в Новый Афон. И вновь повторилось то же самое.
- Она снова была живой. И я не мог не ответить на ее призывы...
Так продолжалось до прошлого лета.
В свой последний приезд к Ане, Андрей обнаружил, что колодец затоплен.
- У меня не было никаких приспособлений для подводного плавания. Вода была ледяной, но я нырял раз за разом. Не знаю, что уж я хотел спасти со дна этого проклятого колодца.
Из поездки он привез одну вещь. Череп.
В доме тишина, я вздрагиваю от каждого звука, иногда мерещится звонок... Я прислушиваюсь, и поняв, что никакого звонка нет, продолжаю заниматься своим делом...
Но вот наконец звенит звонок, я мчусь открывать дверь. Ты переступаешь порог, я тут же крепко обнимаю тебя, ведь я ждала этого так долго... Ты заходишь, я начинаю щебетать от радости. Мы говорим о том, о сём, весь вечер дурачимся, смеёмся... потом мы ужинаем, я успеваю поболтать по телефону, сделать кое-какие дела.
Я сижу за книгой, ты подходишь ко мне сзади, целуешь меня, привлекаешь к себе, даришь мне долгий нежный поцелуй, гладишь мои груди, попку, целуешь в губы, я отвечаю тебе взаимностью... Ты косаешься рукой моей киски... По телу пробегает электрический разряд... Я запускаю руку тебе между ног, чувствую что ты по мне соскучился... Но тут звонит телефон, я должна взять трубку
Потом я вижу-что уже поздно пора спать...
Я стелю постель, готовлю вещи на утро, сатвлю будильник...
Я выхожу из ванной, ложусь в постель...
В комнату входишь ты, выключаешь свет, по пути к кровати сбрасываешь с себя одежду, ложишься ко мне под одеяло...
Я сгорая от нетерпения притягиваю тебя к себе, и целую тебя вгубы... Потом я целую твою шейку, попутно посасывая мочки ушей, тебя это сводит с ума, но ты совладев собой ложишь меня на спину, целуешь мою гурдь, лижешь соски... Мой животик сам вздрагивает от прикосновений твоих губ... Ты целуя мои бёдра рукой начинаешь медленно снимать с меня трусики, я знаю что ты будешь делать, и для меня время тянетя слишком долго. Когда ты наконец снимаешь с меня трусики я раздвигаю ножки, ты, целуя мой выбритый лобок, дразнишь меня, недотерпев я рукой направляю твою голову к своей киске. И чувствую как твой язычок скользит по моим половым губкам. . заходит глубже... Я подаюсь телом на встречу твоему языку, ты просто сводишь меня с ума ... Но потом ты снова целуешь меня в шею, я понимают тебя, ты тоже хочешь ЭТОГО... . Мы меняемся местами. Я кладу руку на твою промежность и чувствую твой напряжённый член, ему тесно, я высвобождаю его, на головке блестят капли смазки, я слизываю их, как вкусно!Я беру в рот всю головку, сжимаю её губками, посасываю... Ты лежишь закрыв глаза, ты не можешь пошевельнуться... Я облизываю твой тсвол, сверху до низу, полизываю яички, втягиваю одно яичко в рот, у тебя это вызывает дрожь по всему телу...
Ты запускаешь руки в мои волосы, но я этого не люблю, я убираю твои руки, целую тебя в губы... . Ты приходишь в себя, переворачиваешь меня на спину, снова начинаешь меня ласкать... . В моё тело упирается твой возбуждённый член... Ты шёпотом спрашиваешь:"Мне подниматься за резинкой?"Я вспоминаю что месячные кончились два дня назад, я не люблю заниматься этим с резинкой и отвечаю "Нет... " . Ты приставляешь член к моим половым губкам, надавливаешь на головку... Ах... Я не могу сдержаться, и с моих губ срывается долгий стон наслаждения... . Сперва головка с трудом проходит во влаглище, но потом легко проскальзывает между губками... Мне немного больно и одновременно приятно. Ммм... Я чувствую что ты скоро кончишь, и поэтому резко останавливаюсь. Ты не противишься, я целую тебя в губы. Через некоторое время ты разворачиваешь меня к себе спиной, ставишь меня на колени и на локти, нежно целуешь шейку, ушко, спинку... Шепчешь всякую любовную чушь... Я чувствую как головка касается моего ануса. Я думаю что ты просто ласкаешь меня, но потом ты начинаешь давить на головку, мне становится больно, я прошу тебя остановиться. Ты тут же останавливаешься, я в тебе уверена, ты никогда не сделаешь мне больно... .
После моего отказа ты приставляешь головку к половым губкам, снова давишь, и ты уже во мне... . Ах, как приятны эти ощущения!Ты натягиваешь меня на свой член, рычишь, кровать скрипит от этих ритмов. Я чувствую что скоро кончу, но это происходит гораздо раньше. Всё тело поддаётся только одному ощущению, судорожные волны внизу живота, твоё рычанье, мои стоны - всё смешалось. Я падаю без сил на кровать. Ты лежишь сверху. Через некоторое время я прихожу в себя... Ты нежно поцеловав меня уходишь в ванную. Я переворачиваюсь на спину, вижу огромное мокрое пятно на простыни, касаюсь рукой своей киски - она вся в сперме и в моих выделениях... Значит ты кончяя выскользнул из меня. .
Ты возвращаешься из ванной, теперь моя очередь идти в душ...
Я возвращаюсь, ты лежишь в постели, я без сил падаю в твои обьятия... Ты снова шепчешь мне слова любви. Это счастье лежать рядом с тобой, слушать тебя, гладить твой член... Ты всегда нежен со мной, я знаю, ты любишь меня... Я досталась тебе девсвенницей, не знаю почему отдалась тебе...
Счастливая я ложу голову на твою грудь, слушаю стук твоего сердца, и счастливая засыпаю... .
Раннее утро, резко пищит будильник, я выключаю его, за окном ещё не рассвело. Я накидываю халитик и иду в ваную. После водных процедур я иду в комнату, ты лежишь, я нежно целую тебя, бужу долго, минут 5, не меньше. Наконец ты открываешь глаза, улыбаешься мне. Обнимаешь и целуешь в губки. И тут у меня просыпается желание, я нежно целую втою шейку - это ключик, которым тебя можно завести. Ты спрашивешь:"Ты хочешь?". Я киваю в ответ. Ты рукой касаешься моей промежности, и улыбаясь шепчешь:"Почему без трусиков?"- "они мешают... . "-, отвечаю я... Ты ложишь меня на спину, распахиваешь на мне халатик и приникаешь губами к моей киске. Ты одновременно лижешь её и пальчиком трахаешь меня... Я извиваюсь в твоих руках, ты нависая надо мной целуешь мои губы, а одной рукой стягиваешь с себя трусы. без церемоний приставляешь член к кмоей киске, и с силой вгонешь его в меня. Я вскрикиваю от боли и наслаждения. Ты знаешь что я люблю когда ты так делаешь. На этот раз ты меня трахаешь, сильно вгоняя член в меня, через какое-то время я вцепивишь ногтями в твою спинку бурно кончаю. Ты ослабляешь движения, нежно целуя меня в лицо. Но потом снова продолжаешь резкими движениями входить в меня. Я без сил и не сопротивляюсь, да и зачем?ведь мне это нравится... Я сокращаю мышци влагалища, я знаю, ты от этого без)ума. Ты часто дышишь, глаза полузакрыты, в них читается только одна цель на этот момент. . И ты достагаешь этой цели. ты дёргаешься на мне, я чувствую своей киской твой пульсирующий член, тёпло внутри себя. ты закрыва глаза ложишься на меня не вынимая члена. Я глажу твои волосы, спинку, плечи. Ты поднимаешь голову, улыбаешься, тянешься к моим губам.
Снова, как и тысячи раз до этого ты нежно шепчешь:"Я люблю тебя, малышка". Я парю в небесах от этих слов. Но мой взгляд падает на часы. Я опаздываю. ты понмаешь это по мои глазам и поднимаешься с меня. Твой член выскальзывает из меня. Я иду в ваную, принимаю душ. Я выхожу , ты пьёшь кофе, подносишь мне чашку, я отпиваю глоток и иду одеваться, ведь я опаздываю... Перед выходом на улицу я тебя целую , ведь этого нельзя сделать на улице, люди станут осуждать нашу связь, им плевать что мы любим друг-друга. .
На улице мы расходимся в разные стороны, я бросаю тебе с улыбкой "Пока" и мы расходимся в разыне стороны, не зная, когда встретимся снова...
Возвращаясь с работы, уставшая, с слегка стершейся помадой на губах, я открываю дверь квартиры и мои стройные ноги в босоножках на высоких каблуках, переступая порог, утопают в мягком ковре.
На мне легкое шелковое облегающее платье, под которым кроме нежной кожи нет ничего, слишком жарко, чтобы носить нижнее белье.
"Устала?" - спрашиваешь ты и снимаешь с моего плеча сумку.
"Жарко" - отвечаю я и протягиваю тебе ножку.
"Может душ?" - придерживая рукой мои лодыжки, ты снимаешь босоножки
"Было бы хорошо" - закрывая мечтательно глаза, я целую твои волосы.
Предвкушая получение наслаждения от прохладной воды, я не замечаю, как твои руки и губы медленно скользят вверх по ногам, и только когда шелк поднялся до бедер, а твои губы коснулись лобка, пробежавшая дрожь заставляет меня очнуться.
"Нас будет трое" - говоришь ты, поднимаешь меня на руки и несешь в ванную: "Ты, я и вода".
Не снимая с меня платье, ты включаешь душ, и вместе с ручейками воды проводишь ладонями по груди. Шелк быстро впитывает воду и сливается с телом. Похоже, что моя кожа покрылась тонким слоем пленки, сжавшим талию, бедра, обнажившим соски и лобок.
Десятки ручейков, как десятки пальцев стараются охватить каждый участок моего тела, но им мешают твои руки и губы, жадно впившиеся в грудь.
"Хочешь, мы проникнем в твою щелку?" - и, не дождавшись ответа, ты пальцем нащупываешь уже набухший бугорок.
Я хочу коснуться твоего тела, но ты одной рукой за моей спиной сжимаешь мне запястья, а другой петляешь по бутону: раскрываешь и сжимаешь губы, надавливаешь и отпускаешь клитор, вталкиваешь и высовываешь палец во влагалище - сегодня ведешь ты.
"Я больше не могу, я хочу тебя" - доведенная до исступления я пытаюсь освободить свои руки.
"А ее ты хочешь, мы имеем тебя вдвоем" - ты знаешь ответ, ты - это жесткость, она - это нежность, ты заставляешь гореть, вода охлаждает.
Вы вошли в меня оба, заставляя стонать и выгибать спину, испытывать тепло и холод.
Крик. Я открываю покрытые пеленой глаза. Мой скользкий палец вместе с соками покидает колодец. Вода, не переставая, льется из душа. Как прекрасно, что природа дала возможность мастурбировать, заполняя голову безумными фантазиями...