Эротические истории

Подходило время к очередной проверке в женской консультации. Всем известно, какая это неприятная процедура, особенно в наших старых больницах, когда старая врач-гинеколог чисто ради формальности покопается в твоем самом сокровенном и напишет, что у вас все в порядке. Понимаешь, что эта процедура абсолютно бессмысленна, и никто не будет вас серьезно обследовать. Идти неохота, но на работе требуют, чтобы все проходили обязательное медицинское обследование.

Я уже собралась было духом и в разговоре с подружкой обмолвилась об этом. Подружка же рассказала, что она раньше также относилась к этой процедуре, пока не попробовала пройти обследование в частной клинике, и таким восторгом описывала, какое там обслуживание — не хуже европейского. «Придется заплатить, но оно того стоит», — советовала она мне и дала адрес частной клиники, куда она обращалась. Я решила последовать ее совету и на следующий день поехала в ту частную клинику.

Первое впечатление клиника произвела на меня действительно потрясающее. Чистые светлые коридоры, застеленные ковровыми дорожками, мягкие кресла, кругом живые комнатные цветы на стенах разные картины. Вместо привычной регистратуры в приемной было что-то наподобие рисепшн в гостинице. Девушка заполнила анкету в компьютере, спросив мои данные и цель посещения, затем попросила подождать пять минут и предложила чай или кофе. Я согласилась, решив немного расслабиться, так как волнение перед предстоящей процедурой все-таки присутствовало. Устроившись в удобном мягком кресле возле столика, я наслаждалась натуральным мятным чаем и рассматривала интерьер. Ждать пришлось недолго — минуты через три девушка сказала, что я могу пройти — кабинет номер 5, прямо коридору, последняя дверь налево.

Я постучалась и вошла в кабинет. Впечатление он производил не хуже, чем приемная: с потолка лился яркий, но мягкий свет, в передней части стояло два мягких кресла и диван, перед ними журнальный столик. На стене висела большая красивая картина с изображенной красивой полуобнаженной женщиной. В дальнем конце у окна стоял стол с монитором и бумагами (видимо, врача), вдоль стены стояли два высоких книжных шкафа из резного дерева, набитые какими-то умными книжками. Воздух в кабинете прохладный, свежий, с легкими приятными ароматами.

— Здравствуйте, меня зовут Андрей Ильич, — сказал он с добродушной улыбкой на лице и протянул мне руку. Я неуверенно поздоровалась с ним, в голове уже крутилась мысль: «Неужели меня обследовать будет мужчина?! Зачем я согласилась на эту клинику? Может еще не поздно отказаться и уйти отсюда?»

Пока я рассматривала кабинет, из смежной комнаты вошел врач. И, О ужас! — это был мужчина. Вот этого я никак не могла ожидать. Меня тут же бросило в жар и, видимо, это отразилось на моем лице.

— Не волнуйтесь так, присаживайтесь, — продолжал доктор. У на здесь самые современные методы исследования, практически исключающие физический контакт врача с пациентом и врачебную ошибку. Я вижу, Вы в первый раз в нашей клинике, наверно, это объясняет Ваше волнение, но, уверяю Вас, Вы останетесь довольны.

Он все время улыбался, а во время последней фразы мне показалось, что его улыбка выражала нечто большее, чем просто доброжелательность.

— Что ж, я предлагаю Вам пройти в раздевалку, а я тем временем задам Вам несколько вопросов и составлю программу обследования.

Он рукой показал в сторону двери в смежную комнату. Это была небольшая комната с мягким креслом, тумбочкой и вешалкой. На тумбочке лежал свернутый больничный халат. Врач сказал: «Вам нужно снять одежду и надеть этот халатик», и задернул шторку. В раздевалке свет был не такой яркий, поэтому в кабинете за шторой можно было многое разглядеть. Было видно, как Андрей Ильич заносит какие-то данные в компьютер.

Я начала раздеваться, а врач задавал вопросы, типа «Болели ли Вы венерическими заболеваниями?», «Хорошо ли ходите в туалет?», «Как часто Вы занимаетесь сексом?», «Когда последний раз у Вас был половой акт?» и т. п.

А одежду всю снимать?

Да. Впрочем бюстгальтер можете оставить.

Я решила не оставлять лифчик, так как мне показалось, что это будет глупо выглядеть. Я надела халат (такие халаты я видела в американских фильмах — надевается через голову, широкий, с коротким рукавами, опускался чуть ниже бедер) и сообщила о своей готовности.

Очень хорошо. я тоже почти закончил.

Еще несколько нажатий по кнопкам и он, отодвинув шторку, все с той же улыбкой попросил пройти в другую комнату.

Это была тоже небольшая комната, закрываемая шторкой, с гинекологическим креслом и несколькими приборами, напомнивших мне аппараты физиотерапии. Все сверкало изумительной чистотой и стерильностью.

— Усаживайтесь поудобнее, — сказал доктор, указывая на кресло, — и ни о чем не волнуйтесь. Практически всё сделают приборы, а мое присутствие здесь будет минимально необходимым.

Я забралась на кресло и сразу почувствовала, какое оно удобное и комфортное, не то, что в бесплатных консультациях. Врач подогнал положение спинки кресла и подголовника так, чтобы мне было удобнее.

— Теперь положите ноги на подставки.

Я сделала, как он сказал, при этом подол халата пополз вверх, Я рефлекторно одернула его (мужчина же).

— Положите руки на подлокотники и расслабьтесь, — мягким тоном продолжал доктор. — У нас современные методы исследования, включающие всестороннее изучение и диагностику. Всего за восемь минут мы проведем целый ряд замеров и анализов, включая измерение артериального давления, пульса, электрокардиограмму, ультразвуковое исследование внутренних органов,...

Он продолжал перечислять различные методики исследования, пока включал неизвестные мне приборы, затем к моим запястьям он подсоединил провода и закрепил ремешками на липучках (видимо снимать показания пульса и еще чего-то там, подумала я). Мне показалось немного странным, то ремешками закреплены были не только электроды на моих запястьях, но и сами запястья на подлокотниках. То же самое доктор проделал с моими ногами, закрепив электроды чуть выше щиколоток, и ноги, в свою очередь, к креслу.

После этого врач надел перчатки и достал откуда-то тюбик с кремом.

— Это специальный гель, используемый в качестве смазки, а также необходимый для работы приборов, — пояснил доктор.

Он выдавил порцию геля на пальцы и начал им покрывать мою промежность, не спеша и аккуратно. Я немного подрагивала — гель был довольно холодный.

— Еще чуть-чуть потерпите. Вот так.

Он тщательно смазал меня — от лобка до ануса, не пропустив ни одной складочки, затем выдавил еще немного и начал медленно погружать пальцы во влагалище, аккуратно смазывая всё внутри. Во мне боролись два чувства: чувство стыда и откуда-то появившееся возбуждение. Я зажмурилась, чтобы ничего не видеть. Мне показалось, что меня насилуют, да еще руки и ноги были закреплены. Наконец-то, он закончил.

— Я ненадолго выйду, так как нужно подождать, пока гель подействует.

«Что значит подействует? Разве это не просто смазка?» — подумала я, но спросить об этом не хватило смелости.

Примерно через минуту я почувствовала, что внизу появился легкий зуд и прилив крови. Я посмотрела и увидела, то половые губы заметно увеличились и раскрылись, клитор также сильно набух и хорошо выпирал наружу. Тут вошел доктор и оценивающе посмотрел на мою промежность и одобрительно кивнул.

— Ну вот теперь можно начинать.

С этими словами он подошел к «физиотерапевтическим» приборам и взял нечто наподобие стального стержня, очень напоминавшего вибратор (такие я видела в некоторых журналах). Прибор был около 4 сантиметром диаметром и 15 см длины с закругленным концом, из другого конца выходил провод, соединявший его с пультом управления, на котором было небольшое ...


электронное табло, несколько ручек управления и кнопок.

— Немного потерпите. Пожалуй, это самая неприятная часть нашей процедуры.

Он начал медленно вводить прибор в меня, поглаживая свободной рукой мой живот, точнее низ живота. Стержень был довольно толстый для меня и с трудом продвигался внутрь. Врач старался делать это как можно нежнее и медленнее, немного покручивая его. Вторая его рука спустилась настолько низко, что его пальцы коснулись моего клитора. Я испустила легкий стон.

— Простите меня, я постараюсь поаккуратнее вставлять зонд, — извинился доктор, будто он и впрямь думал, что эта процедура мне неприятна.

Он продолжал медленно вводить этот так называемый зонд в мое уже возбужденное влагалище, а пальцы другой руки как бы случайно касались клитора. Я начала тяжело дышать, а доктор всё успокаивал меня. Наконец, прибор вошел до конца.

— Ну вот, все неприятности позади, — сказал он глядя на меня, раскрасневшуюся и тяжело дышащую. — Теперь перейдем непосредственно к обследованию.

Сказав это, он вышел, закрыв за собой шторку, и сел за свой компьютер.

— Вы почувствуете небольшой дискомфорт во время работы прибора, но это абсолютно безопасно, — сказал он и нажал несколько кнопок на клавиатуре.

Я почувствовала легкое покалывание, исходящее от стержня внутри меня, как на сеансах физиотерапии. Оно то усиливалось, то ослабевало. Но ни о каком дискомфорте речи не могло быть. Я удивлялась сама себе, что это так меня возбуждало, этот толстый стержень в моей киске так приятно её распирал, а эти волны, исходившие из него, распространялись по моей промежности. собираясь на кончике клитора, заставляя меня еще сильнее возбуждаться и двигать тазом.

Я закрыла глаза и полностью отдалась своим ощущениям. Я слышала, как доктор стучит по клавиатуре, после чего характер покалывания менялся. Ток то усиливался, заставляя меня напрячься и издать очередной стон, то ослабевал, позволяя мне немного расслабиться.

— Так. Отлично! — сказал доктор. — Теперь необходимо провести ректальные исследования.

Пока я вспоминала, что означает слово «ректальные», он подошел ко второму аппарату и взял еще один «зонд», только тоньше, полтора сантиметра диаметром, и, смазав его всё тем же гелем, начал вводить его в мою попу. Прибор довольно легко вошел в меня на всю десяти сантиметровую длину и скрылся внутри за сфинктером. Врач легонько подергал за провод, проверив, не выпадет ли, и вышел к своему рабочему месту. Несколько нажатий клавиш — и приборы начали работать, теперь уже с двойной силой.

И опять я начала то постанывать, то тяжело дышать, ерзая на кресле, и ничего не могла поделать. Мой клитор горел от возбуждения и электрического тока, и только ремни не давали мне протянуть руку и потереть его, чтобы наступила разрядка.

— Как вы себя чувствуете? Терпимо? — спросил доктор и нажал несколько клавиш.

«Издевается что-ли?»

Сначала мне показалось, но вскоре я отчетливо почувствовала, что приборы во мне начали еле заметно вибрировать. Постепенно вибрация усиливалась, мои стоны сливались в протяжное нытьё. Я еще боролась с чувствами и пыталась сдержать эмоции, но это у меня плохо получалось. Всё внизу вибрировало и покалывало, сиденье покрылось моими выделениями, струйкой вытекавшими из вибрирующего влагалища.

Слезы катились из глаз, я стиснула зубы, пытаясь держать себя в руках, но оргазм неумолимо приближался. Два стержня внутри меня вибрировали все сильнее и сильнее, особенно тот, что побольше. Его сила была такая, что взглянув на себя, я увидела, как вибрирует мой живот.

— М-м-м, у-м-м-м! А-а-а! Я-а, бо-ольше, н-не-е-м-мо-о-гууу! — сквозь стоны молила я. — Про-ошу!... А!... А!... А-а-а-а!

В этот момент вибрация настолько увеличилась, что я не выдержала и начала громко кончать, трясясь в конвульсиях. Волны оргазма сотрясали меня, прокатываясь до кончиков ног. Не знаю, насколько сильно я кричала — в этот момент я уже ничего не слышала. Вибраторы снизили свои обороты, но через полминуты амплитуда опять стала нарастать, и я снова испытала оргазм. И так раз пять, наверно, я уже сбилась со счета. Меня всю трясло, кресло было залито моими соками, сил уже не было даже держать голову (спасибо еще удобному подголовнику).

Наконец, все закончилось.

— Ну как вы себя чувствуете? — спросил врач, зайдя в комнату, и окинул опытным взглядом мое измученное тело. Улыбка так и не сходила с его лица. — Я уверен, что Вам понравилось больше, чем в других клиниках.

Он аккуратно вынул приборы из меня, при этом влагалище предательски хлюпнуло, тщательно вытер полотенцем мокрую промежность и помог мне дойти до раздевалки.

С трудом я оделась: ноги еле держали меня, а пальцы не слушались. Доктор проводил меня дверей клиники и на выходе сказал:

— Завтра уже можете приходить за результатами. И я Вам советую почаще проходить у на обследование, — на его лице была все та же улыбка.

Я тоже улыбнулась ему и, шатаясь, пошла домой, решив, что надо обязательно еще раз сюда сходить.

Отдых на море подходил к концу, и я решил, что не буду терять времени с Артемом даром. После совместной дрочки в душе эрекция не торопилась спадать, и в ту ночь я с трудом мог уснуть. У меня было дикое, непреодолимое желание скинуть простыню со своего друга, лечь сверху, мять его попку, целовать его, ласкать его спину и бедра. Хотелось массировать его анус, разработать дырочку пальцам, а лучше — двумя — и потом загнать свой член в него настолько, насколько только возможно. Однако весь день Тема делал вид, что ничего не произошло. Более того, он даже немного стал меня стесняться.

Поэтому приходилось терпеть...

Но не одному мне было трудно уснуть. Уже засыпая, я почувствовал, как Тема встал и, тяжело дыша, медленно приблизился ко мне. Я лежал на спине, спал я теперь без одежды и практически не прикрывшись — мне нравилось, что он может смотреть на мой каменный стояк. Но он, видимо, решил не только посмотреть. Я почувствовал, как его рука коснулась моего члена, и он попытался сдвинуть крайнюю плоть вверх. Видимо, от волнения, а может, от того, что вся кровь прилила к члену и на остальное тело не хватило, но его рука была холодная как лед. От этого я дернулся, чем спугнул Тему — он молнией метнулся к себе на кровать и замер. К сожалению, это было уже под утро, и сон переселил возбуждение... Пересилил всего на несколько часов, потому что с рассветом я проснулся от ощущения, что член сейчас лопнет от накопившейся спермы.

Я встал, на этот раз не обматываясь простыней. Я даже не стал одевать шорты: просто подошел к Артему, наслаждаясь чувством свободы, которое испытываешь только когда медленно идешь голым и со стояком, не стесняясь, что тебя видят во всей красе. Не долго думая, я положил руку на его бедро и стал гладить его. Всё выше, выше — под одеяло. Что это? Оказывается мой друг теперь тоже спал голышом! Мои пальцы заскользили по его бархатной попке. Затем я устремился к его анусу, но...

Но от перевозбуждения я стал изливаться прямо на моего друга. Сперма била под напором — простыня, его бедра, попка и большая часть спины оказались в моем семени... Я никогда так обильно не кончал.

Мой друг, разумеется, давно проснувшийся, ошалело посмотрел на меня и бросился в ванную. Лицо его горело, а в глазах была помесь стыда, страха и похоти...

Весь день он избегал меня и даже плавать старался подальше. Слава Богу, после этой разрядки эрекция уже не мешала мне загорать на спине и вообще наслаждаться жизнью. Ближе к обеду, когда солнце становилось невыносимым, мы направились в комнату, чтобы слегка передохнуть перед обедом и предстоящим походом в город за сувенирами. Разумеется, нам предстояло принять душ. И я решил действовать.

Шел теплый, октябрьский, воскресный вечер. Ясное небо озаряла белоснежная луна. В этот вечер, Алексей с его другом Владимиром

обсуждали наболевшие проблемы за стаканом пива. Пропустив пару стаканов, они отправились по домам, но, немного не дойдя до подъезда

у Алексея зазвонил телефон:

— Да?

— Алло, привет, что делаешь?

— Я, только что Володю до дома проводил.

— Ты во дворе?

— Да.

— Я сейчас выйду..

Это была подруга Алексея, Надя, в которую он был влюблен уже несколько лет. Ее голос был немного грозным, настойчивым, но от этого не менее приятным. Через минуту она вышла на улицу и подошла к Алексею:

— Ты сходишь мне в магазин?

— Конечно схожу, а то еще обидешься.

— Я обычно не обижаюсь, а огорчаюсь.

Надя дала ему денег и ключи от квартиры, добавив «зайдешь потом сам». Алексей сходил в магазин и зашел в квартиру Нади. Она лежала перед ноутбуком и что то искала в интернете. На ней была обтягивающая майкаи короткие шорты. По телевизору шел фильм ужасов «Пила», но внимание Алексея было приковано к фигуре Нади. Перекинувшись друг с другом

парой фраз, Надя попросила:

— Сделаешь мне массаж?

— Сделаю, только оторвись от ноутбука.

Надя взяла с полки масло для массажа и погасила в комнате свет. Алексей подметил, что ничего не видит, а ведь смотреть было на что.

Надя сняла с себя все кроме трусиков, обнажив раскошное тело, и лягла на живот. Алексей взял прохладное, вкусно пахнущее масло и намазал ей спину. Его руки начали нежно растирать масло и слегка массировал спину, стараясь не причинмть боль и расслабить мышци. С каждым движением он спускался все ниже пока не добрался до заветной цели. Плавным движением, ладонь проникла между ягодиц и ощутила тепло интимного места. Сильно возбудившись, Алексей начал гладить киску Нади через трусики, затем отодвинув их ввел внутрь палец, затем второй и третий.

Надя лежала с закрытыми глазами, тяжело вздыхая и двигая бедрами в такт движения пальцев. Через некоторое время Надя перевернулась

на спину и Алексей не сдержавшись припал ртом к ее цветку, продолжая двигать пальцем во влагалище. Почувствовав прикосновение языка Надя тихо застонала, начала ласкать себе грудь и еще сильнее задвигала бедрами. Алексей исследовал языком все места, куда мог добраться, то плавно водя по губкам, то засасывая и слегка покусывая их. В этот день ее вкус был не таким как всегда и это немного удивило Алексея. Еще через минуту Надя сорвалась, толкнула Алексея на спину и резким движением стянула с него штаны. В глазах обоих читалось сильное желание а в мыслях витала похать и страсть.

Стянув трусы с неподвижного тела, надя взляла член Алексея в руку и принялась увлеченно удовлетворять Алексея, играя с его головкой языком и губами. В какой то момент Алексей ощутил весьма приятные ощущения, от чего на время забылся и погрузился в себя. Вернулся Алексей к происходящему только когда Надя оседлала его и они начали долгожданное соитие...

Сидел я как то дома и скучал! Выходные только начались и у меня было только одно желание, что бы кто-нибудь хорошо оттрахал мою попку и чем быстрее, тем лучше. Уж очень хотелось ощутить в своей дырочке толстый член. Для того, чтобы как то помочь решить свою проблему я зашёл на один из интернет-сайтов интимных знакомств, на котором периодически ищу себе партнёров на один-два раза. Так вот когда я зашёл на свою страницу сразу посмотрел кто заходил ко мне в гости, у меня там много интимных фотографий, так что недостатка в желающих меня трахнуть нет. Хоть у меня и обычное телосложение и внешность у меня есть один большой плюс — большая сексуальная попка, между прочем полностью продепилированная, депиляцию я себе делаю и спереди.

Так вот, понравилась мне одна анкета, это был парень лет тридцати-пяти (мне кстати двадцать-пять), выбрал я его только потому, что на фотках был реально большой член и я надеялся что таким он окажется и в реальности. Написал ему привет, давай встретимся. Он ответил, после небольшой беседы он дал мне свой телефон и адрес! Я сказал жди меня через полтора часа. Мой новый знакомый поинтересовался люблю ли я переодеваться в девочку! А я обожаю одевать красивое женское сексуальное бельё. Ещё новый знакомый попросил меня сразу разработать попку, типа он любит проникать туда сразу и глубоко. Мне его идея понравилась и я пообещал ему что всё так и будет.

Так вот приехал я в гости, открыл дверь приятной внешности парень, после неловко приветствия он предложил чай — кофе, а я в свою очередь, чтобы эту неловкость сгладить, предложил перейти сразу к делу. Он в принципе был не против. Для начала я попросил его проводить меня в ванную, где я принял душ и завернувшись полотенцем я вышел к своему партнёру. Потом я сказал ему чтобы он вышел из комнаты на пару минут, я решил устроить ему небольшой сюрприз. Быстро переодевшись в женское бельё, с собой я взял чёрные, непрозрачные, эластичные колготки, наклейки на соски в виде крестиков красного цвета и голубые, в большую сетку перчатки выше локтя, я включил на своём телефоне танцевальную музыку и сказал ему заходить.

Зашёл он в комнату в уже в одних трусах. По тому как они были оттопырены я понял что сюрприз ему понравился. Но это было только начало сюрприза. Я решил порадовать своего нового друга танцем не самого приличного характера. Он сел на диван и стал смотреть, как я танцевал перед ним, постоянно делая акцент на своей большой попке и продепилированной дырочке. Когда трек закончился я уже был сильно возбуждён да и партнёр мой тоже и я предложил незамедлительно перейти к самому приятному.

Я попросил его снять трусы и лечь на пол, что он сразу же и сделал. Размер его члена меня приятно порадовал, и моя попка уже ощущала как сейчас её будут трахать. Терпеть больше не было сил и я сразу же оседлал этого красавца. Я специально сел спиной к его лицу, чтобы он мог насладиться видом моей попки, скачущей на его члене. В разработанную дырочку член сразу вошёл легко и я сразу задал быстрый темп. Через пару минут я стал уже постанывать. %0ть мой ротик. Пока он обходил стол, я подтянулся к другому его краю и свесил голову вниз так, чтобы его член мог входить мне в рот как можно глубже. Ещё минут пять я сосал его сокровище пока в рот мне не ударила очередная порция спермы, которую я ещё долго не хотел глотать. После чего мне потребовалось ещё полчаса чтобы прийти в себя.

Получив невероятное удовольствие и удовлетворение, я принял душ, оделся, собрал свои вещи и пообещав ещё как-нибудь встретиться поехал домой. По дороги ощущая приятную боль в попке я думал о том, как буду проводить следующий день. Полезная вещь сайты интимных знакомств, я думал что в следующие выходные нужно встретиться с какой-нибудь похотливой девушкой. Да и своего нового знакомого я думал ещё как-нибудь навестить.

За окном жара. Кондиционер в офисе едва справляется. Когда — же это закончиться? Шеф уехал по делам, и я могу расслабиться. Я принесла кофе и углубилась в Интернет, почитать новости, сплетни, кликнула на порносайт. Фото совокупляющихся мужчин и женщин вызывали скорее технический, нежели эротический интерес. Меня привлёк банер с надписью БДСМ. Вот уж чего я не могу понять. Позволять мучить себя и получать от этого удовольствие? — Бред.

В студенческие годы я много чего перепробовала: любовь в втроем, женскую любовь, но эта тема была мне совершенно не понятна. Ну-ка. Что по этому поводу скажет Goggle? — Философия БДСМ. Устав рабыни. Почитаю, пока кофе не остыл...

К тридцати годам я не обзавелась мужем и вела свободный образ жизни. Быстро проходящие романы научили меня смотреть на многие вещи проще. Вместе с тем, я была красивой девушкой: лицо, льняные волосы, стройная фигура, длинные ноги. Может быть, оттого я и не замужем? Кто знает...

Придя, домой от нечего делать включила компьютер и пробежалась по сайтам знакомств. Мужчины, мужчины... Одно объявление заинтересовало. Мастер ищет рабыню,... Что за бред! О!... Давай-ка я ему напишу, для прикола! Он ответил, назвался Константином, спросил, как меня звать, как давно я в теме, какую роль предпочитаю.

Я ответила, что зовут меня Лена, а в теме я не была. Тогда он спросил: зачем я ему написала?

— Ищу новых ощущений, в качестве рабыни. (Вот дурак обрадуется!).

— Что тебя интересует? Что привлекает? Спрашивай.

— Меня будут наказывать?

— Обращаясь ко мне, ты должна добавлять, Господин. Повтори.

— Меня будут наказывать, Господин?

— Да. Когда я захочу. Что тебя привлекает? Что хотела бы?

— Унижения. Порка. Это возможно?

— Ты не сказала Господин.

— Извините, Господин.

— Да, возможно. Я хочу увидеть твои интимные фото.

— Нет.

— Ты не можешь мне говорить нет, тварь. Ты уже заслужила порку.

— Я вышлю, присылайте адрес, Господин.

Игра затягивала меня. У меня есть несколько фото топлесс. Я закрасила в редакторе на них верхнюю часть лица и послала моему виртуальному мучителю.

— Ты не полностью раздета!

— Эти фото дают представление о моей фигуре, Господин. Других у меня нет. Я вам нравлюсь?

— Ты должна просить разрешение спрашивать. Да, ты красивая.

— Какого цвета бельё вы предпочитаете, чтобы я надела? Господин.

— На встречу со мной явишься без белья.

— Я сниму трусики в машине, перед тем, как к вам подняться, Господин.

— Мне всё равно, где ты их снимешь, но на встречу со мной придешь в короткой юбке, в туфлях на высоком каблуке и без белья. Тебе ясно?

— Да, Господин, ясно.

— А теперь пришли мне свой номер мобильника

Здесь я задумалась. Игра начинала приобретать серьёзный оборот. Дать ему свой номер?

А почему бы и нет? Поговорим.

— Да. Господин. Я пишу. Завтра в десять. Адрес. Какие ограничения? Я думаю, ограничений нет. Без следов на видимых частях тела. Учтите, я совершенно не опытна, меня никто никогда и пальцем не трогал. Первый раз... Извините, Господин.

— Я могу спросить? Господин.

— Спрашивай.

— Секс будет?

— Да.

Он положил трубку.

Перспектива быть избитой и оттраханой меня не привлекала, но что-то зацепило меня...

Ночью из-за разговора я плохо спала. Весь следующий день только об этом и думала: Да почему бы, не попробовать? Да, боже мой, порка — детей наказывают... Ведь не убьет он меня. В конце концов, я всегда смогу уйти: — моя страсть к приключениям не давала покоя.

Ближе к вечеру я привела себя в порядок по полной программе. Оделась, как Он сказал: футболка подчеркнула грудь, юбка мини, чёрные туфли на шпильке. Сердце стучало.

Пол часа езды и я у его дома. Паркуюсь. Потихоньку, чтобы никто не увидел, снимаю трусики и кладу их в сумочку. Надеваю туфли и спешу на встречу неизвестности...

Стуча каблучками, поднимаюсь по лестнице. А вот и дверь с номером 17. Звоню.

Открывает дверь высокий, спортивного вида мужчина лет 45.

— Заходи.

— Спасибо Господин.

Он проводит шершавой ладонью мне по щеке, я смотрю в его чёрные глаза

— Если захочешь прекратить, скажи «Ханс». Не передумала?

— Нет. Господин.

— Иди в комнату: — он шлёпает меня по попе. Будешь учиться послушанию.

Пол в большой комнате был устлан ковром. К потолку и стенам прикреплены кольца, в углах стояли какие-то приспособления, смысл которых мне ещё предстояло узнать.

— Подай стек!

— Вот это? — Я взглянула на него и протянула чёрный гибкий прут. Он с раздраженным видом взял его.

— Стань сюда! Чувствую, как он поднимает сзади юбку прутом.

— Подними юбку! Выше! Ещё! Нагнись!

Я слегка нагибаюсь. Первый удар я стерпела! Второй заставил меня взвизгнуть. От третьего я сорвалась с места с криком: «Хватит! Выпусти меня отсюда!» Он схватил меня за руку и грубо швырнул на пол, я упала на колени. Стек со свистом опустился на мою спину, ягодицы, ещё и ещё.

— Теперь ты будешь послушной девушкой? Продолжить?

— Нет!

Стек обжёг попу.

— Да, Господин. Я буду послушной девушкой, Господин.

Хлёсткий удар по попе.

— Ай!

— Не сметь смотреть мне в лицо! Тебе понятно?

— Понятно. Господин.

— Встань, разденься.

Я встаю с колен, дрожащими руками снимаю юбку и футболку, в голове путаются мысли, я в шоке.

— Встань на середину комнаты, руки за спину!

Стою по стойке смирно с заведенными за спину руками и выгнутой вперёд грудью с торчащими сосками. Он одевает мне ошейник. Зажимает каждый сосок клипсом с грузиком на цепочке. Мне больно, и одновременно это возбуждает меня...

— На колени, сука. Соси!

Никогда я не делала так старательно минет. Вдруг его рука вцепилась на затылке в волосы, он грубо и беспощадно начал ебать меня в рот. Огромный член в горле, по моим щекам текут слёзы, я задыхаюсь. На минуту он немного выходит, а затем продолжает вновь.

— Целуй руку и стек, которым порол тебя, тварь!

Я целую ему руку и покрываю поцелуями прут от рукояти до конца.

— Ляг на спину и подними ноги! — Он указывает прутом на скамью.

— Да, Господин. Не подымая глаз, я подхожу к скамье, ложусь и широко развожу ноги, прижимаю колени к груди. Я сильно возбуждена. Мой мучитель резко и до конца входит в меня. Грубо, сильными толчками еб*т. Сладкая судорога, ещё, и ещё... Я кончаю.

— Теперь в жопу, тварь!

— Нет!!

— Что? Подай стек!

— Да! Я хотела сказать, Да!

— Стек!

Стоя на коленях, протягиваю прут. Боже! Как я смогла сказать нет! Как только смогла! Сама виновата.

— На локти. Десять ударов. Считай...

... Головка, раздирает узкий сфинктер, втискивается в меня. Я пальчиками раздвигаю пошире ягодицы. Впустить, впустить его в себя...

После он спросил: Почему же ты не сказала слово?

— Я забыла его.

На полусогнутых ногах спускаюсь по лестнице. Сажусь в машину. Измученная задница отвечает резкой болью. Завожу мотор и еду домой. Ужасно? Да! Но что-то в этом есть. Захочу ли я ещё такой встречи? Теперь я принадлежу ему...

Снегурочка 5. Ручей.

Я продолжала выдумывать идеи моих новых снежных вылазок. Даже в школе, на занятиях я несколько раз ловила себя на мысли, что посмотрев в окно, на укутанный снегом школьный двор, я моментально переключалась на свои дикие фантазии. Иногда было сложно сосредоточиться на предмете. Моё тело диктовало свои правила, оно хотело очередного снежного наслаждения.

Какие-то фантазии были совершенно нереальными, и я их использовала, когда занималась мастурбацией, для быстрого достижения оргазма.

Какие-то идеи могли быть вполне реализованы и нужно было только обдумать детали.

После моей последней выходки, когда меня заметили голой, и чуть было не догнали, я поняла, что это добавило к моим привычным ощущениям, какой-то особенной остроты. Как приправа, добавленная в блюдо, делает его вкус более пикантным, так и мой снежный оргазм в присутствии близкой опасности был более насыщенным и мощным. А ещё я поняла, что мне нравится, когда на меня смотрят. Меня это возбуждает!

Как же всё — таки интересно, что с каждым днём, я всё больше и больше узнаю о себе, что-то новое, открываю себя совсем с другой, непознанной ранее стороны. Причём, узнаю я себя прежнюю всё меньше и меньше.

Где та девочка, примерная ученица и достойная дочь своих родителей? Воспитанная в строгости и послушании, начитанная интеллигентная девочка, которую родители тщательно оберегали от любой информации, связанной с сексуальным наслаждением.

И с другой стороны девушка, которая живёт только ощущениями своего тела и жаждой наслаждения. Каждой частичкой своего тела, каждую свободную минуту я стремилась к волнующим ощущениям.

Не знаю, может быть каждая девочка проходит подобный период в своем развитии. Я стеснялась спросить об этом у кого либо, т. к. то, что творилось со мной я считала чем то постыдным и это было моим секретом.

Мне нравилось находиться голой, мне было приятно и это меня возбуждало. Но также, как я поняла, мне нравится, когда меня видят обнажённой. Я была удивлена, поняв что это моя очередная тайная странность. Вот только, как сделать так, чтобы я могла реализовать эту свою странность, без риска подвергнуться насилию. Я пока не могла придумать как это сделать.

Дома, в отсутствие родителей, я раздевалась полностью и ходила только босиком, потому что, даже носки или обувь не давали полного впечатления раздетости и ощущения немного смазывались. Что особенно радовало, щёлочка моя была постоянно в режиме доступности и я сама не замечала, как моя рука тянулась к ней. Я играла с ней, теребила губки, нежно касалась клитора, вводила пальчик внутрь и делала это совершенно на автомате. И конечно, я ласкала её, когда разрабатывала в мыслях план своего очередного похода.

После лёгкой оттепели, когда я совершала свою голую прогулку, подморозило и снега с тех пор не было. На снегу образовалась твёрдая ледяная корочка и она больно царапала кожу. Поэтому, для очередного своего приключения, я ждала снегопада. Ждала две недели и дождалась — началась сильная метель. Снег шёл без перерыва почти два дня и всё это время, я буквально светилась счастьем, предвкушая свою прогулку.

Намело огромные сугробы! Я смотрела в окно и с нетерпением ждала своего часа — мне хотелось утонуть в этих сугробах.

И вот, наконец я дождалась удачного момента — последнюю пару уроков отменили, снег как раз только закончился, а погода стояла отличная, и очень подходящая для прогулки — небольшой морозец и много снега.

Я одела мамино пальто, сапожки и взяла собой пакет, в который положила некоторые ванные принадлежности, носочки и рюкзак. По моему плану, я дохожу до малого ручья, где пряталась от преследователей, раздеваюсь, все вещи укладываю в рюкзак и по дну канала иду до основного, тёплого ручья, берущего своё начало на ТЭЦ. А там я уже отрываюсь.

По мере приближения к дачным участкам, волнение моё нарастало, а сердце колотилось, как никогда. Во мне нарастало чувство опасности и одновременно росло возбуждение. Воспоминания о моей прошлой прогулке, адреналин, выделяющийся в кровь, и растущее возбуждение заставляли моё тело сотрясаться мелкой дрожью.

Меня ждал приятный сюрприз — свежих следов на центральном проходе между участками не было. Была тропинка, но следы были наполовину засыпаны снегом, а значит, они не могли появиться после снегопада. Отличная новость!

Это меня успокоило и я решила пересмотреть первоначальный план, раздеться уже здесь и к ручью идти уже голой.

Я сняла пальто. Морозный воздух приятно холодил моё тело. Пламя моего возбуждения нарастало, разливаясь приятным теплом по телу с эпицентром в моей маленькой щёлочке. На весу уложить пальто в рюкзак было невозможно, и я опустилась на колени в снег. Я пыталась сконцентрироваться на этом процессе, не отвлекаясь на свои ощущения, что давалось мне с трудом. Снег, довольно глубокий, нежно и приятно холодил мои бёдра.

Я сняла один сапог и босой ногой встала в снег. А-а-а-а! Кайф! Сняла второй. Как же здорово! Стоя на снегу босиком я потянулась, вытянув руки вверх и поднявшись на цыпочки. Наконец то, я дождалась этого!

Снег был свежий, ещё не слежавшийся и поэтому очень пышный, и он нежно ласкал мои ножки. Я уложила в рюкзачок сапожки, пакет, надела его на плечи и пошла к ручью. Рюкзак был весь в снегу и я почувствовала, как снег стал таять на спине и стекать между ягодиц. Я шла босиком по снегу, утопая иногда по колено в сугробе. Было дико. Дико было видеть свои ножки, всякий раз, когда на ходу они показывались из сугроба, все в снегу, который не успевал таять. Дико было видеть пар, густой и плотный, который вырывался из моего рта при каждом выдохе. Дико было понимать, что я абсолютно голая!

До ручья оставалось метров 200, а я почувствовала, что пальчики на ногах стали подстывать. В первый раз я преодолела это расстояние без проблем, но тогда я бежала бегом, да и температура была, около нуля и снег был другой. А сегодня морозец — 6С, и снег глубокий и рыхлый.

Я решила идти столько, сколько хватит сил терпеть. Немного ускорившись, прошла ещё метров 100 и почувствовала, что пальчики пора погреть. Я села попой в снег, прямо на дороге, подняла ноги, отряхнула снег с пальчиков и стала греть их руками. Мои ножки замёрзли, а писечка горела огнём. Снег приятно охлаждал попку, но до щёлочки не доставал. Зачерпнув рукой снег, я стала втирать его в свои губки. А-а-ааа! Какое же это наслаждение! Оргазм стал накатывать и едва не обрушился на меня, но я вовремя остановилась — надо было поберечь силы.

Я продолжила свой путь и дошла до ручья, как раз, когда ноги опять нестерпимо замёрзли. Холодная вода по сравнению со снегом была тёплой и ноги быстро согрелись. Я пошла влево, в другую сторону, чем в прошлый раз. Мои босые ноги утопали в слое ила, вода доставала до колен, я шла аккуратно, прощупывая дно.

Мне захотелось немного похулиганить — я наклонилась и зачерпнула со дна слой ила. Он был чёрный и густой, он медленно стекал между пальцев в воду. Остаток ила на ладошке, я размазала по своей левой груди. Следующую порцию ила, не дожидаясь, пока вода с него и он сам стекут в воду, я размазала по своей правой грудке. Мои сиськи стали грязно-чёрными. Очередные порции я размазала по животу, бёдрам, попе и конечно не пропустила свои интимные складочки. Вся эта грязь на моём теле сильно контрастировала с царящее вокруг белоснежной чистотой и меня это здорово возбуждало.

Постепенно я приближалась к основному ручью, я слышала шум воды — течение там было довольно быстрым. Дно под ногами становилось плотнее. Заборы, стоящие вдоль малого ручья, закончились, и я вышла к большой воде.

Какая же это была красота! Ручей был шириной метра три-четыре. От воды поднимался пар, и поднимаясь, оседал на ветках растущих вдоль ручья деревьев в виде инея. Эти снежные ветви, склоняясь, с обоих берегов друг к другу, образовывали белоснежный свод.

А снег на берегу ...


доходил до самой воды. Я шла по воде, внутри этого снежного храма и меня распирало от восторга.

Вода была теплее, чем в малом ручье, но не такая тёплая, как можно было подумать, видя такие испарения. На ощупь градусов 15, может чуть больше. Было уже глубже, вода доходила до середины бедра. Течение было сильным, особенно в местах сужения, так что иногда было сложно удержаться на ногах. Дно было твёрдым, но неровным и я жутко боялась рухнуть в воду. Чтобы я тогда делала, я не представляла, ведь в рюкзаке у меня лежали пальто и сапоги, и если бы они промокли, я осталась бы тогда совсем без одежды.

Я шла вдоль берега и искала пологий спуск к ручью, т. к. берега были довольно крутыми. Ил на моём теле понемногу подсыхал, но я по этому поводу совершенно не переживала — найду удобное место и отмоюсь. И вот я нашла, наконец, то что искала: пологий спуск к ручью в виде тропинки, засыпанной снегом, русло, немного, расширялось в этом месте и течение было не сильным, а рядом с берегом, на глубине примерно сантиметров 10, лежала плашмя старая, чугунная радиаторная батарея, наполовину вкопанная. Похоже, летом здесь частенько набирали воду, и всё было сделано для того, чтобы делать это было удобней.

Я сняла рюкзак с плеч и стала доставать оттуда свои вещи. Пальто повесила на сук растущего рядом дерева, сапожки кинула на берег, полотенца повесила сверху пальто и достала маленький заветный пакетик. Я подготовилась к прогулке и взяла с собой мочалку, гель для душа, бритву и пену для бритья. У меня была мечта принять ванну прямо на улице зимой.

Вместе с мочалкой я полностью окунулась в воду, плеснула побольше геля на мочалку и стала намыливаться. Сначала пены было немного, но мочалочка делала своё дело — отмывала моё тело и добавляла приятной пены. Окунувшись и смыв с себя мыло, я решила повторить процедуру. Я села на эту батарею попой, а ноги свесила в воду — было очень удобно и при этом совершенно дико. Дико было сидеть голой на берегу реки, в этом диком снежном царстве и намыливать себя душистой пеной.

Мыльной пены становилось всё больше. Откинув в сторону мочалку, я гладила себя руками возя по себе мыло и возбуждение моё нарастало. Тело было всё в мыле, руки легко и приятно скользили по нему: вот мои сисечки, вот животик, вот бёдра, а вот...

У-уххх! Разрядка наступила мгновенно. Одного касания моего заветного бугорка, стало достаточным для мощного оргазма.

Окунувшись в воду, и смыв мыло, я решила продолжить водные процедуры — теперь надо побрить мою маленькую писечку. Сидя на батарее и разведя ноги в стороны, я нанесла пену на мои складочки и стала брить. Я брилась аккуратно, стараясь не порезаться, и мне это удалось. Сама не знаю, как так получилось, но рука сама направила рукоятку бритвенного станка ко входу во влагалище. Я была такая мокрая внутри, что пластиковая рукоятка с утолщением на конце, совершенно свободно скользнула внутрь. Одной рукой, двигая туда-сюда бритву, другой рукой, я ласкала свою грудь — гладила, сдавливала её, сжимала сосок. Напряжение постепенно нарастало, темп увеличивался и-иии... У-уууу! Мощная волна оргазма прокатилась по всему телу, заставив его сильно вздрогнуть. Это был мой первый вагинальный снежный оргазм.

Немного посидев и придя в себя, я решила, что пора приступать к реализации основной цели моего прихода сюда. Пора переходить к снежным процедурам.

Отложив в сторону ванные принадлежности, стала выбираться на берег. Прямо из воды босыми ножками я наступила в снег, лежащий на берегу — было жутко приятно. Я стала подниматься наверх. Сугробы на тропинке были по колено, а когда я поднялась наверх, то местами даже выше колена. Передо мной открылась чудесная картина — заснеженное поле, нетронутая снежная целина. Изредка глаза выхватывали на этом поле заснеженные кусты. Вдалеке виднелась дорога, и слышно было, как по ней изредка, нарушая царящую тишину, проносились машины.

Я не могла больше сдерживаться — хотелось упасть в эту снежную перину. Раскинув руки в стороны, я плашмя рухнула в сугроб. Снег был свежий, не слежавшийся, пушистый и нежный, и упав, я полностью утонула в нем. Кайф! Поднявшись из сугроба, я увидела, что снег полностью покрывает всё моё тело. Ого! Прям снежный человек.

Я нырнула с головой в сугроб, кувыркалась и барахталась в нём, как помешанная. Мне хотелось нарушить эту девственную снежную целину по всему полю. Хотелось изрыть своим телом всю эту площадь.

Спустя какое-то время, я стала замерзать, мои пальчики на ножках стали просить отогреть их. Вскочив, я побежала к ручью. А-ааа! Как здорово! Вода в ручье была такая теплая по сравнению со снегом, что казалась горячей. Уровень воды в этом месте доходил до середины бедра и чтобы окунуться полностью, нужно было немного присесть.

Вскоре, совсем отогревшись, мне захотелось опять в снег. Нужно было поставить себе какую-нибудь задачу, например проползти по пластунски до какого либо куста и вернуться обратно. Так будет интересней!

Выбравшись наверх, я стала определять себе цель. Вон тот кустик, метрах в 50 от меня, вполне подойдёт. Я нырнула в снег и поползла вперёд. Я ползла, максимально вжимаясь грудью в снег, широко раскидывая свои руки и ноги. Снег был очень рыхлым и глубоким, и продвигаться вперёд, стоило мне значительных усилий — я всё время проваливалась, теряя опору. Ура! Цель достигнута. Теперь обратный путь.

Я прилично запыхалась, доползя обратно. Всё моё тело было красным, от постоянного контакта со снегом, особенно живот, грудь и бёдра. Было интересно наблюдать, как снег, облепивший моё тело, тает, по мере погружения в воду. Отогреваясь в воде, мне захотелось усложнить задачу, выбрать самый дальний куст, как ориентир. Выбравшись снова наверх и увидев вдалеке, метрах в ста невысокое деревце, я поняла — вот моя новая цель.

Я нырнула в сугроб и поползла. Я ползла долго, специально не поднимая головы, чтобы не знать оставшееся расстояние до него. Я уже тяжело дышала, у меня стали замерзать пальцы на руках. Сдерживаться не было сил, мне захотелось посмотреть, как далеко находится это дерево. Я подняла голову и ужаснулась — ещё метров 25 до него. А мне ведь ещё обратно ползти! Я конечно могла встать и бегом добраться до спасительного ручья. Но не такой я была человек — я не сдамся! Я поставила себе цель, и я её достигну. Чего бы мне это не стоило. А боль терпеть я могу.

Я ускорила темп, пытаясь согреться. Вот уже и заветное деревце, осталось теперь добраться обратно. У меня ныли пальцы на ногах и руках, я уже не чувствовала своих сисечек, ног и рук. Стискивая зубы, я ползла и ползла, не обращая внимания ни на что. Я ползла, пропахивая своим телом эту снежную целину. Я была вся в снегу: мои волосы, моё лицо и всё тело. Я понимала, что только движение может меня спасти и поэтому не останавливалась.

Вдруг я услышала журчание ручья, я была метрах в пяти от него. Ура! Я сделала это!

Я перевернулась на спину, и моя рука потянулась к заветной щёлочке. Ого! А ты у меня всё равно горячая! Ничто не способно тебя охладить. Мне захотелось погреть внутри себя, свои замерзшие руки. Я ввела в себя два пальчика и чуть не обожглась — такой жар пылал во мне. Я стала ласкать свою щёлочку. Я не понимала тогда, что я делаю — я лежала голая на снегу, обессиленная и замёрзшая и мастурбировала окоченевшими пальцами. Приятная, тёплая волна нарастала во мне. А-ааа! Взрыв сотряс моё тело. Такой силы оргазм, я ещё не испытывала никогда. По яркости и насыщенности это был один из самых запоминающихся моих оргазмов.

Главное не лежать, не расслабляться. Надо в ручей. Я поднялась и медленно пошла к ручью. Ног я не чувствовала, сил не было — к воде я уже съехала с горки на попе. Вот она вода, вот оно, долгожданное тепло. Я опустилась в воду. Как же хорошо! Кожа постепенно отходила от мороза и её начинало приятно пощипывать. Руки и ноги отогрелись. Я лежала полностью погружённая в воду и только голова моя была на поверхности. Не хотелось никуда идти, хотелось остаться здесь навсегда. Тепло и хорошо.

Но надо было идти. Я вылезла из воды, положила одно полотенце на снег и встав на него босыми ногами стала вытираться. Протёрла волосы, тело, ноги. Я всё делала неспеша, мне совсем было не холодно. Одела сапожки, пальто и поднялась на верх. Я была в шоке от увиденного — почти всё поле было изрыто, как будто целое стадо кабанчиков резвилось на нём.

Я закинула рюкзачок за спину и двинулась по направлению к дороге. Пока дойду до неё по глубокому снегу, согреюсь окончательно. Я шла подобрав полы пальто, снег попадал в сапоги, такой он был глубокий, но я не обращала на это внимания. Для меня это были теперь такие мелочи. Перед моими глазами стояла картинка: снежное поле, перерытое моим обнажённым телом. Я сделала это!

Поезд появился именно с того направления, откуда его и ждали. Медленно — сбавляя скорость, он начал останавливаться, но, промахнувшись, проскочил немного дальше, и до нашего, седьмого вагона нам пришлось идти, волоча за собой сумки на колёсах. Проводница сверила наши билеты с паспортами, после чего мы поднялись в вагон, нашли наши места (4 боковушки) и — как только расположились, — поезд тут же тронулся, увозя нас на юг. Ехать нам предстояло трое суток, а точнее, три дня и две ночи.

Мы со Светкой решили, что займём нижние места, а парни лягут на верхних. Пришла проводница, выдала нам бельё. Закинув сумки на верхние полки, мы начали размещаться.

В вагоне — уже становилось жарко. Поэтому первым делом надо было переодеться. Но как это сделать? Ведь, если б у нас было целое плацкартное купе, можно было бы его закрыть простынёй и спокойно переодеться. А так, придётся всё это делать в туалете. Достала я шорты, маечку, и стала ждать, когда откроется туалет. Заняла очередь.

Наконец, я вышла из туалета в коротких алых очень обтягивающих шортах и белой маечке без лифчика, неся в руке сарафан, который аккуратно сложила, чтобы не помялся. Света тоже была в шортиках, в сиреневых, не таких обтягивающих, но тоже очень сексуальных (ноги у неё такие же длинные, как и у меня и такие же красивые). Волосы она убрала в тугой хвост, чтобы не было жарко. Наши парни переоделись в спортивные майки и боксёры. Теперь мы были одеты примерно так же свободно, как и все остальные пассажиры нашего вагона. Юг начинался уже здесь, в поезде.

Дися достал 2-х литровую бутылку со Спрайтом, пластиковую, где на самом деле был не Спрайт, а Мартини со льдом; мы выпили за то, чтоб путешествие было удачным, — по крайней мере, начиналось оно весьма весело и забавно.

И как только лихорадка первых минут закончилась, я стала изучать всех пассажиров нашего вагона, и почувствовала волну сексуальности, исходящую от каждого. Прямо напротив нас, в плацкартном купе, ехали семейная взрослая пара, с ними взрослая дочь, которой было, примерно, 16—17 лет, звали девушку Анжелика, она была блондинкой. Муж семейства (ему далеко за 40) тут же стал бросать на меня внимательные взгляды. Он откровенно любовался моими голыми ногами, моими шортиками, которые аппетитно обтягивали мою попку. Мужчину звали Николай, это я потом услышала из разговоров.

Прямо по диагонали от нас, ехал на море очень толстый, жирный мэн (наши парни прозвали его Свином, хотя я называла его Хрюшей). Он был добрый и вежливый, и, несмотря на свою полноту (жирноту) очень подвижный и ловкий (правда, когда он проходил по вагону, он занимал весь проход, нам приходилось расступаться). На юг он ехал с женой, очкастой и недовольной, которая постоянно скрипела, ругалась по каждому поводу, и без конца отчитывала сына, тоже пухлого молодого поросёночка примерно 14, 15-лет, и с их плацкарта постоянно доносилось:

— Паша перестань... Паша доешь,... Не ходи босиком,... Закрой окно,... Паша далеко от поезда не отходи...

Тотальный контроль — даже жалко этого парнишку.

Прямо напротив Светы и Дениса в плацкартном купе ехало 2 семейные пары.

Одна — пожилые интеллигентные люди: мужчина с короткими седыми волосами выглядел очень представительно, у него был глубокий, уверенный баритон, я сразу поняла, что мужчина занимает управленческую должность.

Вторая пара — молодые люди, им, наверное, 25: женщина миниатюрная, а мужчина, наоборот, очень высокий, с чёрными волосами, чёрными глазами вызывающе симпатичный, постоянно с улыбкой. Я, со своего места могла за ним наблюдать, а он наблюдал за мной. Он так же, как и Николай, откровенно разглядывал моё тело во всех подробностях, и с огромным удовольствием.

Судя по первым минутам, я сделала вывод, что поездка будет весьма эрогенной. Хотя не догадывалась, что настолько!!!

Тем временем, начались остановки: короткие и длительные (на остановках, как обычно, проводница запирала туалеты). Внимательно изучив расписание, мы стали ждать каждой новой станции. И как только поезд замедлял ход и останавливался на полустанке, мы тут же выходили на перрон, гуляли, курили, фотографировались, спрашивали у торговок в какую цену местные яблоки, груши, сливы, — отчаянно торговались, но ничего не покупали.

Я заметила, что Хрюша постоянно гуляет с фотоаппаратом на шее (причем, это была не какая-то мыльница, а солидная камера). Он фоткал всё, что видел.

— Извините, — обратился он ко мне на одной из станций, когда я оказалась одна. — Можно я вас сфотографирую?

— Ну, хорошо, сфотографируйте, — сказала я, выбросила сигарету и приняла позу.

Мужчина сделал два снимка, и показал их мне. На снимках я вышла потрясающе! Сама даже удивилась.

— Поразительно! Вы что? профессиональный фотограф?

— Да, — скромно ответил толстяк, — если вы захотите, я могу устроить вам фотосесссию.

Я улыбнулась, но — вежливо отказалась,... хотя подумала, что: было бы неплохо: иметь знакомого фотографа — профессионала. Может, взять у Хрюши телефон? Так, на всякий случай.

Девушку — проводницу в нашем вагоне звали Лена.

Вторым проводником оказался бойкий пацан по имени Фаат (скорее всего, татарин), очень общительный и весёлый. Возник вопрос: почему молодой человек работает проводником? С ним я не знакомилась — он сам пытался меня разговорить, когда я стояла в очередь в туалет, но диалог я поддерживать не стала, хотя видела, что ему очень нравлюсь. Фаат болтал всякую фигню, и — между делом — сказал мне, что создал рейтинг самых красивых девушек нашего вагона, согласно которому: моя подруга Света оказалась на третьем месте (бойкая, аппетитная); 16-летняя Анжела, из купе напротив меня — на втором месте (юная, целомудренная), а я — на первом (фотомодельная фигура: стройная, сексуальная, и загадочная). Мне это, конечно, льстило, но я не торопилась поддаваться чарам настойчивого проводника.

Под ритмичный стук колёс мы ехали уже несколько часов. Пообедали, купили баночного пива и сели играть в карты. Денис коллекционирует эротические карты, и у него всегда с собой колода игровых, чрезвычайно похабных, где у 36 девушек отовсюду торчат пенисы: изо рта, из влагалища, из ануса. Это смущало, но и разогревало одновременно. Я чувствовала постоянно нарастающее возбуждение, и мне это нравилось.

Вскоре мы вынуждены были убрать карты (неудобно, когда постоянно ходят люди, которых приходится пропускать) начали заниматься собственными делами, парни залезли на верхние полки — отдыхать, а я сосредоточилась на своих ощущениях.

Мне, определенно, нравилось то, что поездка вызывает у меня столько эмоций. Может показаться странным, но я была благодарна всем мужчинам в вагоне за то, что они меня оценили. Даже этому пухлому Хрюше и его пухлому сыну (который тоже на меня постоянно глядел, но я делала вид, что не замечаю этого). И конечно я была благодарна Фаату за его смелые ухаживания. В последнее время, мне так сильно этого не хватало. Наши отношения с Мишей охладели. Порвались какие-то струнки. Появилось много равнодушных моментов. Иногда даже наш секс был не — бурным чувственным моментом, а словно какая-то необходимость, как будто мы живём вместе уже двадцать лет (хотя встречались мы всего 2 года). Все силы, всё последнее время, уходили на то, чтобы склеить наши отношения, — поэтому я почти уже забыла, каково это — флиртовать с парнями и нравиться им. Отношения наши с Мишей зашли в тупик, и я хотела их разорвать, но Миша уговорил меня на эту поездку, чтоб попытаться в последний раз оживить впечатления. Я согласилась, но при условии, что путёвку оплачу я сама (не хотела быть обязанной). Миша, конечно, очень расстроился, и долго переживал. Ясно дело, он хотел эту поездку преподнести как подарок, чтоб потом можно было меня контролировать. Но таким ...

образом меня не купишь. Миша смирился.

А Света и Денис, были знакомы всего пару месяцев, и отношения у них были в самом разгаре. Хотя Света ещё не определилась, нравится ли ей Денис или нет (на этой почве у них случались очень резкие перепады в общении: от ругательств до страсти). Но, по крайней мере, у них чувствовалась страсть, которой между мной и Мишкой уже не было. И вот, в поезде я, вдруг, почувствовала себя сексуально привлекательной. Настоящей знойной красоткой! Мною любовались, меня хотели, а ощущение того, что ты способна нравиться и сводить мужчин с ума — это очень важно для любой девушки. И болтовня с Мишкой от этого стала получаться именно такая, какая была нужна: лёгкая, весёлая, непринуждённая, с флиртом. Я даже почувствовала влечение к своему парню и была не против, когда он, порою прижимал меня к себе ласково.

Очень часто мы ходили в тамбур курить, и там к нам подошла Анжелика — та самая — № 2 в рейтинге Фаата, и попросила сигарету. Только тайком, чтоб родители не засекли. Покурив, сунула в рот жевачку. Потом мы часто тайком курили вместе. Анжелика оказалась на удивление взрослой в общении, хотя ей оказалось действительно всего 16 лет. Мы подружились.

Мы также познакомились с высоким молодым чернооким красавцем, которого звали Виталик. Но он, видимо, уже с утра начал прикладываться к бутылке, поэтому с ним разговаривать было не интересно. А вот с Фаатом, наоборот, оказалось очень весело. Он часто стоял с нами в тамбуре. Что-нибудь да сморозит. Он оказался совершенно простым парнем...

Это случилось ночью. Когда все уже легли спать, наша четвёрка ещё долго торчала в тамбуре, потом мы стояли возле каюты проводника, возле открытого окна, пили пиво, старались не шуметь (Фаат то и дело присоединялся к нам, потом снова убегал по делам). Легли мы самые последние.

Чтоб было удобней спать, я сняла шорты, и осталась в маечке и кружевных чёрных трусиках. Укрылась простынкой. Миша на верхней полке долго ворочался, пока не заснул. Приятно было покачиваться на своём койко-месте. Под ритмичный стук колёс я уснула. Но тут же проснулась. Проснулась оттого, что мои ноги кто-то трогает. Простынка, на мне, прикрывала меня сверху, до колен, а снизу — ноги были открыты. И чьи-то руки — стали меня трогать, чуть выше колен, забираясь дальше, под простынку, и слегка её сдвигая, тем самым обнажая мои ноги всё больше и больше. Сначала я думала, что это Миша соскучился настолько, что решил поиграть со мной, поэтому я продолжала делать вид, что сплю. Но внезапно я подумала: «А вдруг это не Миша?» — и от шальной этой мысли сердце в груди застучало сильней. Тогда кто? Фаат? А может и он. Проходя мимо, задержался, и стал смотреть на мои голые ноги. А потом начал их гладить, получать запретное удовольствие. Он настойчиво задирал простынку выше и выше. Скоро и до трусиков дойдёт. А вдруг это сосед по купе — Николай? Ему ведь всех ближе. Весь вечер он не спускал с меня глаз. Неужто я соблазнила его своими ногами настолько, что он ночью тайком решил их погладить. Я слегка приоткрыла глаза, и увидела склонённую фигуру. Но это был не мой Миша, и это был не Фаат, и что самое интересное, это был даже не Николай, ноги мои гладил толстенький парнишка из диагонального купе, сын Хрюши, Паша. Это же надо! насколько сперма ему в голову ударила, что он рискнул на такое рискованное действие. Я чувствовала, как дрожат его толстенькие пальцы и пухлые ладони. Я видела, как блестят его глаза, какое безумное возбуждение написано на его лице. Осталось совсем чуть-чуть, и он обнажит мои трусики. Я догадалась, что он не спал и видел, как я перед сном сняла шортики. Определенно, это его возбудило настолько, что он дождался, когда я усну, когда все уснут, слез со своей полки и начал трогать мои ноги. Ну, всё, последнее движение, и он обнажит мои трусики, но послышался шум. Паша отпрянул, и пошёл по коридору в туалет, как ни в чём не бывало.

Я лежала и чувствовала, как гулко стучит моё сердце. Я призналась сама себе, что мне понравилось это запретное ночное поглаживание. Кто-то тайком ото всех наслаждался моим телом. Забавно. И к тому же приятно. Ну и что, что это оказался всего лишь 15-летний озабоченный паренёк. Всё равно приятно. А если он вернётся и продолжит меня щупать, что мне делать? Начать ворочаться, чтоб его спугнуть? или позволить ему прикоснуться к моей киске, пусть погладит её? Я поняла, что не против того, чтоб он прикоснулся к моей киске. Я как представила себе это — сердце радостно застучало в груди. И тогда я, на волне каких-то сильных чувств, взяла и сделала тот самый поступок. Совершила действия, которые не должна была совершать, и легла в ту же самую позу. Осталось ждать, когда Паша вернётся. Он вернулся. Прошёл к своему месту, якобы попытался залезть на свою полку, а сам смотрел, все ли спят. Когда он убедился, что все спят, он снова подошёл ко мне. Я изо всех сил делала вид, что сплю, а у самой сердце в груди стучало, как сумасшедшее. Паренёк снова прикоснулся к моим ляжкам, стал их гладить, а потом сдвинул простыню вверх, и увидел, что на мне нет трусиков. Пока он ходил в туалет, я сняла с себя трусики. Именно поэтому я так разволновалась. Паша опешил, глядя на мою голую, гладко выбритую киску. А мне было так приятно, что я чуть не улыбнулась. Я старалась лежать спокойно. Наконец, Паша дрожащими пальцами прикоснулся к моей киске, скользнул по моему лобку, прикоснулся к моей половой щели, начал гладить лепестки половые губ. Он всю ладонь очень осторожно засунул мне между ног и сжал мою вульву. Мне это так нравилось! А потом Паша слегка приподнял мою ногу, согнул её в колене, другую отвел в сторону, распахивая мою киску. После чего он просунул голову и начал лизать мою щёлочку. Мурашки побежали по моему телу. Мне было так приятно! Лишь бы только мой Миша не проснулся и не увидел этой картины: пухлый подросток трогает его девушку за интимные места, и лижет её киску. Я хотела, чтобы весь вагон спал, а Паша продолжал бы лизать у меня, и засовывал в меня свои юные, дрожащие от страсти пальцы. Язык его приятно щекотал меня снизу, а дыхание обжигало.

Снова послышался шум. Паша вскочил, но — успел одёрнуть на мне простынку, прикрыв мою киску. Одним движением он вспорхнул на свою полку и притворился спящим. Дурак. Только разогрел меня. Что мне теперь делать? Не могу же я лежать в полном вагоне и мастурбировать. Очень тихонечко я осторожно, незаметно, надела трусики и постаралась унять зуд моей возбуждённой киски. Короче, от возбуждения я почти не спала.

2 день.

Продавцы газет, напитков и всяческой чепухи появились с самого утра. Они шныряли по проходу туда и сюда, не давая покоя. За окном ландшафт сменился, теперь там преимущественно пролегали степи с редкими лесными островками, одинокими деревеньками. Проехали небольшую речку. Я сходила в туалет, умылась. Потом долго сидела и красилась — наводила красоту. Начали завтракать, и тут случилась неприятность: Миша поспешил и пролил на мои шортики кофе. Криворукий! Что мне теперь делать!? Я начала рыться в вещах, но шортики у меня были одни — те которые на мне. Оставалось только снять их вместе с футболкой, и надеть тунику. Хотя это будет выглядеть чересчур сексуально, и надо будет постоянно смотреть, чтобы она не задралась, следить за своими позами, за подолом, чтоб не светить трусиками — но другого варианта не было. Когда я вышла из туалета в тунике — я получила новую порцию восхищённого внимания от мужчин нашего вагона. Хотя словами никто ничего не сказал, по взглядам я поняла, что все в восторге: и тот солидный мужчина, и его молодой высокий черноокий сосед, и Николай, и Хрюша, и, конечно же, его проказник сын, который ночью тайком трогал меня, и не только трогал... И, конечно же, Миша мой тоже был в восторге. Я давно отметила в нём странную раздвоенность: с одной стороны он меня ревнует и хочет считать своей собственностью, с другой ему нравиться, когда я показываю себя во всей своей сексуальной красоте....

Когда я стояла и наливала кипяток, мимо проходил Хрюша и, улыбаясь, сказал: — Наташа, вы в этой тунике выглядите потрясающе! — Спасибо. — Я бы хотел ещё несколько снимков ваших сделать, вы разрешите? — Может быть... — уклончиво ответила я.

А через несколько часов мне выдалась такая возможность.

Мы приехали на какую-то небольшую, очень симпатичную станцию, — на ней поезд должен был простоять 56 минут. Все вышли на улицу, а мне почему-то не хотелось. Я сидела, разгадывала кроссворд, и так увлеклась, что не заметила, как вагон опустел, и остались только я и Хрюша. Он тихонько позвал меня. Я посмотрела на него. Мужчина поманил меня одной рукой к себе в плацкарт, а во второй руке был фотоаппарат. Он звал меня, чтоб сделать ещё пару снимков. Не долго думая, я согласилась. Прошла и села напротив мужчины. Он навёл ракурс и щёлкнул меня. — Закинь ноги на койку, — попросил он. Я видела, что ему нравятся мои ноги, что он хочет их запечатлеть. И я закинула ноги (благоразумно одёрнув подол туники). Снимок. — Ну, давайте, Наташа, расслабьтесь, — попросил он. Это стало походить на фотосессию. Я улыбнулась и приняла расслабленную позу. Снимок. Я приняла полулежачую позу и одну ногу слегка согнула в колене (хотя знала, что в такой позе изгиб моего обнажённого бедра будет выглядеть суперсексуально). Снимок. Я полностью легла на койку. Снимок. Потом, продолжая лежать, согнула обе ноги в коленях, а одну ногу положила на другую. Я знала, что в этой позе уже видны мои трусики, но меня это заводило. Снимок. — Давайте, давайте, Наташа, у вас отлично получается позировать!

Я сделала вид, что лежу очень расслабленная, ноги не совсем вместе, подол туники слегка задрался, видны мои трусики. Снимок. Потом я повернулась, легла на живот. Снимок. Безумие! Я задрал тунику сзади, и обнажила свою попу в чёрных кружевных трусиках-танго. Восхищённый Хрюша продолжал меня фоткать, поощряя к свободным позам. Я легла на бок, а туника уже задрана до пояса и все мои трусики на виду. Снимок. Ещё один. Я совсем с ума сошла. Потянула рукой трусики вниз, обнажая пред Хрюшей правую сторону своей гладко выбритой киски. Снимок. Я разошлась не на шутку, разгорячилась, вошла в раж. Ситуация была взбалмошной и зажигательной. Я решительно встала и сняла с себя трусики. Села, поджав ноги под себя и смело задрала тунику снизу до пояса. Восхищённый Хрюша делал кадр за кадром. Я подняла тунику ещё выше и грудь тоже обнажила. Снимок. Я опустила тунику на место, встала коленями на кровать, а локтями опёрлась о стол и стала смотреть в окно. Поясницу я прогнула, Хрюша слегка задрал на мне, сзади, тунику, наполовину обнажая мою попу. Мои половые губы были на виду, во всей своей приглашающей красоте. Хрюша сфоткал. Ещё раз. Потом задрал на мне тунику до пояса, полностью оголяя мой зад. Сделал ещё несколько снимков с разных ракурсов. А потом протянул свои пухлые конечности, и начал ощупывать мою попу. Ладони прикоснулись к моим обнажённым ягодицам. Толстые пальцы скользнули по половым губам, слегка раздвигая их, слегка приникая внутрь. Я вся дрожала от возбуждения и этого неправильного своего поведения. Это было опьяняюще прекрасно... Хрюша продолжал двумя руками мять мои ягодицы, раздвигать их в стороны, тереть мою возбуждённую киску... Я отстранила мужчину. Резко поднялась. Надела трусики на место. Поправила тунику. Пошла прочь из вагона. На воздух! Освежиться! Щёки пылали. Спустившись со ступенек, я закурила.

Мы ещё долго гуляли, потом поезд снова покатил нас по своему железному пути на юг, на море. Мы проехали примерно половину пути.

— Пойдёмте в ресторан, — предложил Миша. Мы пошли. Восьмой вагон, который отделял нас от ресторана, оказался СВ — очень красивый и цивилизованный. В ресторане народу было немного, хотя там работал кондиционер! Мы заказали слабоалкогольные коктейли, и, наверное, около часа там просидели. Болтали, веселились, строили планы. Появилась Анжелика, мы посадили её к нам за стол. Нашим парням эта девушка очень нравилась. Мы болтали. Я старалась забыть свой дикий поступок — безумную фотосессию устроенную толстяку. Почему я позволила ему меня лапать? Ладно, проехали.

Когда вернулись в купе, парни продолжили напиваться, а я сидела со Светкой, и мы приступили к своему любимому занятию: обсуждению всех наших знакомых, друзей, наших парней и соседей по купе, строили предположения: кто кем работает. Меня очень сильно подмывало рассказать Светке о моей эротической фотосессии, но я сдерживалась.

Снова посыпались стоянки и остановки, маленькие города и посёлки. Потихоньку стемнело, заканчивался второй день нашей поездки. Парни наши очень прилично накачались, без конца шарахались по вагону, мы со Светкой еле их уложили. Сначала хотели положить их вниз, но они настырно полезли наверх. Лишь бы не грохнулись оттуда.

Мы выпили ещё по банке пива и тоже легли спать.

В вагоне выключили свет, остались гореть светильники над каютой проводника и возле второго туалета.

Мало-помалу послышался первый храп. К нему присоединился ещё один. Под ритмичный стук колёс и покачивание — вагон медленно засыпал. Миша надо мной долго ворочался, но и он тоже вскоре затих.

Одна я никак не могла уснуть. Старалась совсем ни о чём не думать, но тело упорно чего-то хотело. Я долго ворочалась, но сон так и не пришёл. Тогда я поднялась. Пошла к распахнутому окну возле каюты проводника. За окном была непроглядная темнота, изредка огни. Ветер врывался в окошко. Кровь гудела в моих венах. Я не знала, куда себя деть. Хоть бы появился Фаат, что ли, поболтали бы с ним. Дверь каюты проводника поехала вбок, я оглянулась, но это был не Фаат, а Лена — вторая проводница. — Что, не спиться? — спросила она. — Да, устала уже ехать, — сказала я, потому что нужно было что-нибудь сказать. Проводница улыбнулась и ушла. Значит, сегодня не смена Фаата. Жаль.

И вот тут — в это самое время — ко мне, неожиданно, подошёл толстяк фотограф. Встал сзади. Я почувствовала его близость, почувствовала возбуждение. После сегодняшнего моего поведения, о чём я могла с ним говорить? — Мне тоже не спиться, — тихо сказал Хрюша. Он стоял позади меня. Все вокруг спали. Мы были одни: рядом, совсем близко друг к другу. Оба сдерживали дыхание и волнение. Я смотрела на его отражение в оконном стекле, — он с удовольствием смотрел моё тело: на мои голые ноги, на мою попу, на мои бёдра (короткая туника делала меня ещё более сексуальной). Воздух между нами наэлектризовался. Пробегали молнии. Он положил руку мне на талию — я не сопротивлялась. Видя это, он опустил руку ниже, на бедро, потом переключился на мою попу, скользнул по ней вниз — залез мне под тунику, — и прикоснулся к голой коже моих ягодиц (я была в стрингах). Хрюша по-хозяйски сжал сразу за обе ягодицы, а средний его палец — на моей промежности. При этом толстяк навалился на меня своим грузным телом. Своим могучим животом. Видя, что я не против, Хрюша второй пухлой своей рукой сжал мою грудь. Начал её тискать. Соски мои напряглись. Я очень тяжело дышала и судорожно цеплялась за поручни. Мужская рука под туникой гладила голую кожу моих ягодиц. Я вся дрожала от возбуждения. Так нельзя, — но это было дико-возбуждающе. — Нельзя, — прошептал я, — увидят. Я пыталась отстраниться, но возбуждённый Хрюша не хотел сдаваться. Он отпустил моё тело, но — взял меня за руку и — решительно повёл меня в соседний вагон. — Куда?! — спросила я. — В био-туалет, — ответил он. Я сильно сомневалась, идти ли мне, но, в то же время, позволяла озабоченному пузатому мужчине вести себя через тамбур.

Мы оказались в соседнем СВ-вагоне. Над туалетом горела надпись: «свободно». Хрюша открыл дверь и завёл меня внутрь. Там совсем не пахло, было чистенько, беленько, но очень тесно. Я оказалась прижатой к Хрюше, впервые осознав, на какой поступок ... я решилась. Я была совсем на немного выше Хрюши, и смотрела на его жирное, толстощёкое лицо сверху вниз. Мужчина крепко обнял меня, прижал к своей огромной пузе. Я почувствовала нарастающее неуёмное возбуждение. Мужчина положил руку мне на затылок и слегка наклонил моё лицо к своему. Губы мои встретились с его пухлыми губами. Странно, но я ответила на его поцелуй. Я позволила ему снять с меня тунику, — в ответ сняла с него майку. Впервые увидела складки его жира, но была так возбуждена, что уже не обращала внимание. Главное, что мужчина меня хотел! Я была возбуждена. Хрюша спустил с меня трусики и начал двумя руками тискать мой голый зад. Толстые пальцы сжимали мои ягодицы и раздвигали их, смело залазили мне между ног, тёрли там, поглаживали. Хрюша целовал и кусал мою голую грудь. Тискал её так же страстно, как и мою жопочку. Я подставляла своё тело под его горячие ласки. Мне было невообразимо приятно! Я была плохой, очень плохой, — раз отдавалась толстопузому мужику прямо в туалете. И я захотела быть до предела плохой. Непристойной. Я стала опускаться перед мужчиной на колени (трусики на мне оставались приспущенные). Потянула на Хрюше его семейники вниз. Из-под огромного живота выглянул солидный пухлый член, похожий на баварскую колбаску, или на салями. Хрюша сел на био-унитаз, развалился, пошире раздвинул свои ноги. Он думал, что я сейчас буду сосать его пенис. Я действительно хотела это сделать. Я взяла Хрюшин пенис в руку, подрочила его немного, наблюдая, как легко скользит на нём кожа, а потом (безумие!) взяла его в рот. С огромным, пьянящим удовольствием я сосала мужскую салями. Лизала её нежно, надрачивая, брала в рот, крепко сжимая губами, двигала головой туда-сюда. Заглатывала. Миньетила. Брала в рот сливы по одной и оттягивала их. Делала Хрюше очень приятно, лизала его пенис по всей длине, целовала и щипала его губами, голая, на коленях, со спущенными трусиками, шальная от удовольствия...

Когда я поднялась с колен, Хрюша тоже поднялся. Повернул меня к себе спиной. Я избавилась от трусиков, встала на унитаз коленями, ухватилась руками за поручни, выпятила попу (пришлось очень сильно её оттопырить, чтоб моя киска оказалась на одном уровне с пенисом Хрюши). Хрюша вошёл в меня. Член оказался в моём влагалище, — я задрожала от космического удовольствия! Я закусила губу, чтобы не закричать на весь вагон. Кайф! Мужчина трахал меня, ловко орудуя своим пухлым кротом в моей хлюпающей норке. Совокопуляционный трах-х-хрю! Хрю! Хрю! Хрюша и в самом деле похрюкивал, от души внедряясь в меня, держал меня за бёдра. Я двигалась ему навстречу. Мои ягодицы шлёпались о его живот, а член очень мило елозил в моём влагалище. Хрюша держал меня за бёдра, и я сама активно самонасаживалась на его пенис.

Устав, Хрюша снова сел на био-унитаз, развалив своё жирное тело с нагло торчащим отростком. Я не удержалась и ещё раз взяла его в рот. Новая порция жадного миньета в моём исполнении. А потом, я — села — сверху — на мужчину, насадилась — своей — киской на его пенис; начала ритмично подыматься и опускаться, подпрыгивать сверху на этом жирном поросёночке, всё тело которого колыхалось, словно желе, но меня это не смущало. Я хотела, чтобы секс со мной был для мужчины самым незабываемым в жизни! Я всё для этого делала. Я дарила ему удовольствие, дарила ему своё тело, старательно работая тазом и напрягая мышцы влагалища. Поросёночек подо мной визжал от удовольствия. Я извлекла его член из своего влагалища и подстроила к своей попке. Медленно насадилась на него, стала трахаться, но в такой позе было неудобно. Тогда Хрюша снова поднялся. Я легла на унитаз на спину, задрав ноги вверх, прижав колени к груди, оказалась в необычайно задранной позе. Зато моя попа была в полном распоряжении мужчины. Хрюша пристроил к моей попе свой пенис, вошёл в меня, в мой зад, начал не стесняясь, раздирать мой анус. Он держал мои ноги задранными и от души драл меня в попу. О да, это был грандиозный грязный секс! Хрюша долго пыхтел, а потом извлёк пенис из моей попы и начал кончать на меня, на моё тело, на мою киску, на мой живот. Я смотрела, как мощные залпы выстреливают из мужского орудия и орошают меня обильно.

Когда мужчина ушёл, я вымыла у себя всё, смыла все следы, и после этого вернулась на своё койко-место. В вагоне было тихо, все спали. Миша мой продолжал храпеть. И во сне ему не могло присниться, чтобы я могла совершить такой поступок. Но — мне, почему то, не было стыдно. Я получила такое удовольствие! которое давно не испытывала. Почему я должна себя ограничивать? Я легла и тут же уснула.

Даже не помню, что мне снилось. Но выспалась я замечательно. Когда проснулась, было ещё темно, и я снова увидела Пашу сына Хрюши, который снова пытался меня потрогать, но я была вся закутана в простыню и к тому же пошевелилась, спугнув его. Паша снова попытался задрать на мне простыню, но я снова пошевелилась. Тогда озабоченный паренёк повернулся к Анжелике (которая тоже была в трусиках, она спала на животе, без простынки). Попочка девушки сексуально возвышалась. Паша, довольно смело подошёл, и положил обе ладони на ягодицы девушки. Сквозь полумрак я видела, как руки его сжимают и тискают попу Анжелики. Я снова возбудилась. Паша гладил ноги девушки, и лапал задницу Анжелики. Насладившись ею, Паша, неожиданно, прошёл прямо к Светке, которая так же лежала на животе. Осторожно он задрал на ней простынку, и... я не видела, но могла предположить, что мою подругу постигла та же участь, что и Анжелику. Я не могла больше терпеть. Я повернулась на живот, при этом моя простынка «нечаянно» съехала в сторону и обнажилась моя попа в чёрных стрингах. Ждала я недолго. Паша увидел мою попу и тут же подошёл ко мне. Сдерживая судорожное дыхание, я лежала и наслаждалась тем, что пацан бессовестным образом мацает мою задницу. Сжимает мои ягодицы, скользит по ним. Но попой он не удовлетворился, — и киску тоже прихватил. Сунул пальцы под ткань трусиков, и прикоснулся к моей щёлочке. Безобразник. Одной рукой он гладил мои ягодицы, а другой тёр мои половые губы, всовывал в меня два своих пальца. Мне очень захотелось протянуть руку и потрогать его пенис, но я удержалась. Паша оставил меня в покое и забрался на свою полку. Я снова уснула.

А утром

Наши парни продрыхли всё утро, и всё ещё оставались пьяными. Мне было всё равно, а Светку это, почему-то злило. Она попыталась растолкать своего Дениса, но тот её отпихнул и попросил дать ему ещё поспать. Света очень обиделась. Тогда я повела её в ресторан. Там мы выпили пива и немного успокоились. К нам присоединилась Анжелика, она тоже выпила пива.

Мы сидели за столом, когда в ресторан зашёл Паша, сын Хрюши (ночной проказник, весь в папу). Он посмотрел на нас, на трёх невероятно красивых девушек (у которых он ночью трогал их попки). Паша купил мороженное и сел в дальний угол ресторана, продолжая смотреть на нас. И тогда я рассказала девчонкам о том, что Паша, сын Хрюши ночью трогал Анжелику. Я сказала, что проснулась и увидела, как он сжимает попу девушки, я зашевелилась и спугнула его. Анжела была возмущена. — Мою попу он тоже трогал? — спросила Света. — Не знаю, скорее всего, трогал, — ответила я. Света аж вся вскипела. Девушки возмущались, — я к ним присоединялась. Света хотела уже встать и подойти к Паше, но я удержала её и сказала, что у меня есть план мести. Девушки внимательно выслушали мой план. Сначала они были категорически против, но потом согласились.

Итак,

Дело в том, что в восьмом вагоне, в том самом СВ — мимо которого мы проходим, когда идём в ресторан — в этом само вагоне я заметила пустое СВ-купе. Мы все втроём вышли из ресторана и — зашли в это самое купе. А когда Паша, сын Хрюши, проходил мимо, мы его туда затащили, и закрыли дверь на замок.

Паша уставился на нас испуганными глазами. Видок у нас, у всех троих, был самый решительный. Паша, видимо учуял, что мы знаем о его ночных шалостях, и понял, что сейчас ...

ему несдобровать. Он весь сжался, как загнанный зверёк. А мы начали его воспитывать. Усадили его на сиденье, Света прижалась к нему слева, Анжела справа. Я не захотела оставаться в стороне, и села Паше на колени. Пацан оказался в окружении трёх сексуально — необузданных красоток. И тогда, вместо того, чтоб его ругать, мы начали с ним целоваться. Мы поворачивали голову Паши каждая в свою сторону и целовались с ним. Парень вкушал сладость наших губ — таких разных, таких нежных (целоваться он не умел, мы его научили). К нему были склонены наши лица — такие красивые, такие ухоженные. Безупречные. Сексуальные. Целовались мы весьма раскованно, прижимались к парню своими телами, провоцируя его. Нежно гладили его, сводя с ума близостью наших тел и ароматом нашей косметики. Вожделение росло в 4-кратном размере. Справа к пацану прижималась Анжелика, слева — Света, а я продолжала сидеть у него на коленях. Света и Анжелика сняли с себя шортики и, остались в одних трусиках. Они встали на колени по обе стороны от парня, и стали целоваться между собой, наклонясь друг к другу. Паша левой рукой сжал попу Светы, а правой рукой прикоснулся к ягодичкам Анжелы — стал их гладить. Милые, нежные, приятные, округлые ягодички. Он залез девушкам в трусики. Член в его шортах встал. Я прикоснулась к нему рукой, стала его наглаживать через ткань. Он был крепкий.

И тут мы стянули с парня футболку. Нежными, зажигательными поцелуями стали покрывать его молодое рыхлое тело. Паша млел, чувствуя, как к его телу прикасаются влажные горячие губы 3-х девушек. Языками мы скользили по его телу, опускаясь всё ниже и ниже. Я встала на колени. Опять путём греха, смеясь, скользит душа. Паша, обалдевший, смотрел, как 3 опытные девушки целуют его грудь, живот, опускаясь ниже, к его паху. В предвкушении грязных ласк он замер, словно покорённый зверёк. Испытывая сладкую и сильную дрожь.

Наши озорные руки ловко стянули с парня шорты и плавки, выпуская на волю Пашин член, который тут же выпрямился и раздулся, подрагивая под нашими взглядами. Член его был примерно таких же размеров, как и у его папаши. Молодая крепкая колбаска. Мы смотрели на него как на микрофон, один на троих, на котором нам предстоит спеть караоке.

Кто будет первой?

Я — уже стояла на коленях, — поэтому и оказалась первой. Паша почувствовал на своём члене моё горячее дыхание. А потом я накрыла ротиком пацанский пенис. С этого момента началось Пашино божественное изнемогание! Я начала делать миньет. Делала я это нежно и заботливо, не торопилась. Касаясь языком всех самых чувствительных мест, я мягко обволакивала губами член, сдавливала его, целовала и сосала, ритмично кивая головой. Паша потрясённый смотрел на то, как я это делаю. Я время от времени поднимала глаза вверх, смотрела на обалдевшего паренька, улыбалась, прикасалась языком к головке его пениса, скользила языком по юному стеблю вниз, до самого основания, до самых яичек, нежила языком яички, а потом скользила вверх — и снова заглатывала головку, брала в рот пенис, он изнутри упирался в мою щёку. Я двигала головой вверх — вниз. Парень весь дрожал от щекочущих способностей моего ротика.

Наступила очередь Анжелики.

Анжелика взяла в руку Пашин пенис, подрочила немного, а потом начала его лизать. Как мороженку, со всех сторон. Щедро скользила по нему языком, продолжая сжимать ствол у основания. Её действия доставляли пацану отменное удовольствие. Я видела, как ловкий язычок Анжелы порхает вокруг головки пениса, словно бабочка вокруг цветка, любовно касаясь его крылышками, облизывая, а потом садится на него и начинает копошиться, и прогуливаться, и что-то там делать, и куда-то там залазить — всё это до чёртиков интересно и, судя по реакциям Паши, очень приятно. Юные губы Анжелы обхватывали пенис плотным кольцом, щёки втягивались, голова юной блондинки двигалась вниз — вверх, а потом с шумным хлопком выпускала изо рта пенис.

Очередь дошла до Светы. Она взяла у Паши член в рот и — по натуре вся такая энергичная и внезапная — она и миньетить стала также. То энергично его мастурбирует, то энергично работает одним только ртом, крепко сжимая ствол губами. То замрёт, и начнёт, не спеша, ласкать член языком и медленно-медленно двигает крайнюю плоть туда-сюда... то снова разгонится — и, вдруг — неожиданно — заглотит член целиком. Я видела, что Паше это до жути приятно. Света равномерно работала и ртом, и рукой. Мастурбировала его и сосала. Смаковала Пашин пенис, как настоящий гурман, и, внезапно, набрасывалась на него как голодная нимфоманка.

А потом мы стали все втроём творить чудеса. Три языка одновременно гуляли по пенису Паши. Ласкали его, сталкиваясь друг с другом, обвивали его. Губы прилипали к стволу пениса, к головке, к яичкам, щедро осыпая всё, что можно, французскими поцелуями. Я — в основном — занималась Пашиными яичками, лизала их, и втягивал в рот. Анжелика и Света, справа и слева, с огромным энтузиазмом, ласкали пенис Паши, то энергично, то нежно. Брали в рот пенис, по очереди сосали его. От наших действий у Паши, наверняка, мурашки бежали по телу. Член его гудел, словно громоотвод, который ловил наши ласки, разливая их по организму жгучей плазмой.

Мы оставили член Паши в покое, стали раздеваться. Парнишка нам в этом помогал, раздевая нас. Даже не столько раздевая, сколько трогая нас, сжимая округлости, выпуклости и изломы наших тел, жадно наслаждаясь нашей наготой. Мы, смеясь, стискивали с себя трусики, сверкая голыми жопками и ухоженными кисками. У меня там всё гладко выбрито. У Анжелы на лобке аккуратная светлая полоска. А у Светы похотливо возбуждающий, тёмно-русый треугольник, тоже очень аккуратный.

Я легла на купейную койку, распахнула бёдра, Паша на меня (он оказался довольно тяжёлым). Сначала он сам пытался попасть своим коннектором в моё гнездо, но это у него, естественно, не получилось. Я нашла его пухленького котика и вставила в свою киску — и (судорожно сдерживая дыхание) Паша плавно в меня вошёл. Было так приятно, что я — аж застонала, и вся изогнулась, обняв парня. Там у меня было всё влажно и горело желанием. Паша аккуратно начал пахать меня своим плугом. Моё гибкое тело благодарно извивалось под ним. В огне любви и страсти, сладкий жар и непристойные стоны. Паша стал двигать тазом более интенсивно. Уже не сдерживаясь, он долбил меня на всю мощь своего юного, но достаточно большого поршня.

Наши объятья разьялись. Анжелика и Света ждали своей очереди. Покинув моё лоно, Паша сел на купейную койку и Анжелика тут же, наклонившись, взяла в рот его банан. А потом на Пашу наездницей опустилась Света. Когда она опустилась своей киской на пацанский кол, на лице у неё появилось блаженное, полное сакральной радости, сияющее выражение. Паша взялся руками за её попу и стал помогать девушке ритмично подниматься вверх и опускаться вниз. Света на Паше прыгала так, словно на дерби решила придти первой. Словно бы она объезжала необузданного мустанга. И судя по всему, Пашин мустанг чувствовал себя в девичьем загоне очень комфортно. Там были все условия: мягко, обволакивающе, мокро. Сдержанные крики Светы перешли в ритмичные повизгивания. Титьки её прыгали перед парнем, как две близняшки акробатки, выделывая немыслимые пируэты, Паша тискал их и ловил ртом. Света дарила парню космическое наслаждение.

Пашу ждала не менее сочная Анжелика. Свете пришлось слезть; Анжелика легла на купейную койку и приглашающе раздвинула ноги. Паша увидел обалденную расщелину, не удержался, и жадно впился в неё ртом. Словно возбуждённый щенок он лизал у девушки, а потом лёг на Анжелику — и вошёл в неё (на этот раз сам, без посторонней помощи). Воткнул свой меч в девичьи ножны. Проник глубоко в лоно девушки. Анжелика стала активно подмахивать. Было видно, что Паше очень приятно вдалбливать свой пенис в Анжелику, бороздить её лоно. Девушка закрыла глаза и блаженно стонала под Пашей, получая удовольствие от фрикций. Она обняла его и руками и ногами. А Паша получал удовольствие оттого, что трахал Анжелику, и оттого, что доставлял ей удовольствие. Он выпустил свою страсть из зверинца на волю, и ещё некоторое время от души таранил девушку. А потом покинул её пещерку, потому что мы тоже жаждали.

После каждого полового контакта одна или две девушки одновременно сосали Пашин пенис, доставляя ему удовольствие.

В купе было тесно, но мы все втроём: Света, Анжела и я, встали на купейной койке раком, друг на дружку. Света оказалась в самом низу, я вторым этажом, Анжелика на мне, сверху. В три этажа мы устроили демонстрацию своих бесстыдных прелестей. Пиршество, достойное богов. Паша стоял сзади, восторженно разглядывая наши слегка распахнутые попки. А ниже попок красовались набухшие, тёмно-бурые киски. Паша протянул руки и стал их гладить, наслаждаясь их разнообразием, мягкостью и доступностью.

Паша подставил свой член к вагине Светы. Всадил в девушку свой кол. Судорожный стон сорвался с губ. Двумя руками Паша трогал наши с Анжелой мягкие бутоны и ягодицы, сдавливая их, одновременно продолжая жарить Свету, которая попискивала от удовольствия. Покинув Свету, Паша вогнал свой штопор в меня. Сразу на всю глубину. Я чуть не закричала. Как же это было приятно! Стукаясь лобковой костью о мои ягодицы, парень энергично всаживал в меня свой пенис. Я единственная могла сравнить папу с сыном. Они оба умели доставить огромное удовольствие. Видимо, у них это наследственное.

Не мог Паша и Анжелу оставить без внимания. Переключился на неё. Он забрался повыше, пристроился и загнал свой агрегат в её лоно. Стал дрюкать девушку, весьма энергично, держа её за бёдра, работая тазом, как заведённый. Анжелика скулила под напором Пашиной страсти. Я чувствовала, как её тело, сверху на мне, двигается под ритм фрикций. Паша снова переключился на меня. И снова на Свету. И снова на Анжелику. Нанизывание жемчуга. Порочная роскошь. Не сдерживаясь более — мы, вчетвером, кувыркались на 2-х узких койках СВ-купе: Паша и мы — три горячих девушки. В немыслимых позах мы предавались грязным непристойным ласкам. Паша неутомимо всовывал в нас свой член. В наши рты, в наши влагалища, в наши попки (да, да, мы заставили парня и в попу трахнуть каждую из нас, Паша, впрочем, был не против, не сопротивлялся, сопротивлялась Анжелика, которую раньше в попу никто не трахал, Паша был первым, кто это сделал). После всех безумств, Паша встал на купейную койку и начал дрочить, готовясь кончить. Мы приготовили свои ротики, открыли их, высунули языки и стали ждать, когда же Пашин член раскупорится и обрызгает нас, словно шампанским, окропит, словно святой водой. Момент был очень дикий, и очень торжественный. Паша не мог больше сдерживаться, и кончил, щедро опрыскивая наши рты, наши лица своим эякулятом. Наши губы все были в пацанской сперме, мы, смеясь, весёлые, перепачканные, лизали Пашин пенис. По очереди брали его в рот и высасывали из него остатки.

Вот таким образом началась наша поездка на юг. Что было дальше — читайте в продолжениях.

Ольга давно развелась с мужем по банальным причинам-пил, гулял, не помогал, ни с кем не считался и жил ради своих удовольствий. Сколько она слез пролила, все надеялась, что образумится, начнет помогать и жалеть-все напрасно. За 5 лет, после развода, сын Костя стал уже совсем взрослым, вытянулся, возмужал. Он закончил школу, год отучился в институте и сейчас работал менеджером, сам себе зарабатывал на пропитание и одежду, да и на тусовки с нее денег не брал.

Характер у Кости-золотой, добрый, заботливый, послушный, никогда грубого слова не скажет, продолжает звать ее мамочкой, как в детстве при расставании всегда подойдет, обнимет, поцелует, если задерживается-позвонит предупредит, чтобы не волновалась, успокоит. Ольга на него не нарадовалась, все подруги завидовали, постоянно говорили, что бог наградил таким сыном за твои слезы и унижения от мужа. Жила она только ради него, а он с ней делился всеми своими сокровенными мыслями, все о себе рассказывал, ничего не скрывал, советовался. В общем отношения были теплые и доверительные.

Как-то месяц назад сын поздно вернулся от друзей, как обычно зашел к ней в спальню. Она не спала, дожидалась его: — Мамочка, я познакомился с девчонкой у друзей, она студентка, живет на съемной квартире, очень самостоятельная! Мы с ней весь вечер проболтали, потом я ее проводил до квартиры, а она за это поцеловала меня в щечку! — Ольга внимательно посмотрела на сына, на его раскрасневшееся лицо, взъерошила ему волосы на голове и ответила: — Я рада, что ты у меня стал совсем взрослым-у самой в груди что-то защемило, стало одиноко и тоскливо. Костя не заметил перемены настроения мамы и продолжал рассказывать про свою девушку. Так они проговорили полчаса, потом сын как всегда пожелал ей спокойной ночи, обнял, поцеловал и пошел спать.

Ольга полночи не спала, думала, пыталась представить сына с девушкой в своей квартире, окончательно расстроилась и заплакала. Только сейчас она поняла насколько ей дорог сын, как она его любит, как она не хочет с ним расставаться, отдавать его другой. Неожиданно представила, что другая девушка целует и обнимает ее Костю и самые настоящие муки ревности завладели ее сознанием. Она еще полежала час помучилась, потом пришло решение-Не отдам, никому не отдам-после этого появилось облегчение. Она решительно встала, прошла на кухню, выпила рюмку коньяка, закусила конфетой и пошла спать. Вскоре она уснула.

С этого дня ее жизнь изменилась. Из головы не уходили навязчивые мысли, она постоянно думала о «разлучнице», так она про себя назвала девушку сына, в душе не отпускала тревога и отчаяние. А Костя каждый вечер, не замечая маминых страданий, наряжался перед зеркалом и чуть ли не бегом уходил к своей девушке на свидание. Возвращался уже в полночь, по-прежнему терзал материнское сердце подробностями свидания, спрашивал у нее совета, как себя вести, как не обидеть и не оскорбить свою избранницу.

Ольга слушала, переживала и потом подолгу не могла уснуть, то плакала, то тосковала. Через неделю ежедневных свиданий сына Ольга осунулась, похудела. Подруги, замечая в ней резкие перемены, каждый день спрашивали, что у нее болит, предлагали знакомых врачей. Объяснения Ольги, что сын влюбился и из-за этого она так переживает, потому-что не хочет изменений в своей жизни — не устроило подруг и они продолжали ее пытать, предполагая всякие болезни.

И вот наступила суббота. С утра она испекла пирожков с вареньем, которые ее сын обожал и мог съесть чуть ли не 10 штук зараз, навела в доме порядок, попросила сына помочь ей принести продукты из магазина. У них так было заведено, что по субботам она наряжалась, взяв под руку сына шла по магазинам, просто гуляла, испытывая гордость за него, что он такой высокий, красивый, рядом с ней важно идет, рассказывает о своих делах, советуется, улыбается маме и видя их счастливые лица женщины оборачиваются и тоже начинают по-доброму улыбаться. Любовь к сыну переполняла ее сердце, она старалась всегда выглядеть современно, стильно, моложаво, а поскольку бог ее не обидел красотой и фигурой-зрелище действительно было достойным.

После магазинов они приходили домой, закатывали пир, вместе готовили, сервировали стол. Потом расходились по комнатам, надевали праздничную одежду и садились за стол. Она уже год считала необходимым выставлять на стол хорошее вино, поскольку сын уже взрослый. Костя, как истинный джентельмен, открывал его, разливал и говорил тосты посвященные мамочке-за ее красоту, доброту, за то, что она современная, все понимает и вообще — лучшая подружка. Ольга от души смеялась, радовалась, целовала своего сына, говорила ответные слова и пожелания-чтобы мы никогда не расставались, чтобы у него была интересная работа, чтобы он закончил успешно институт, чтобы стал знаменитым. Потом, после окончания праздничного обеда, сын мыл посуду, не позволяя этого делать маме, а она отдыхала. Смотрели вместе телевизор, обсуждали, откровенно разговаривали и день заканчивался вкусным ужином, пожеланиями спокойной ночи, прощальными объятиями и поцелуями. После этого они расходились и начиналась очередная неделя, в конце которой ожидался праздник, которого оба ждали с нетерпением.

В эту роковую субботу все пошло по-другому. Она, как всегда после завтрака, пошла собираться с сыном по магазинам, одела обтягивающие ее стройную фигуру джинсы, белый свитер, кожанную курточку, повязала шарфик, наложила яркий макияж и вышла в зал, готовая сопровождать «своего мужчину». Костя был уже одет и ждал ее в коридоре. Она обратила внимание на его виноватое, встревоженное лицо. — Мам, ты извини, меня Лена ждет, мы с ней договорились в кино сходить. Ольга не ожидала такого «предательства» от сына, но смогла взять себя в руки, улыбнуться и произнести: — Если обещал-надо выполнять-иди. Костя, с явным облегчением поспешил выйти из квартиры. Когда он ушел на Ольгу накатила злость: Ну вот, праздников больше не будет — про себя подумала она и чувство ревности со злостью полностью охватило ее. От бессилия она заплакала и начала снимать куртку и туфли. Идти одной, да еще с испорченным настроением никуда не хотелось. Она переоделась в домашний халат, стерла косметику, размытую слезами и пошла на кухню. Достала коньяк, раскрыла коробку конфет и налив целый фужер обжигающей жидкости выпила. Внутри все обожгло, но стало легче. Она тупо сидела одна, доливала коньяк и пила. Душевная боль отпустила, но обида по-прежнему не давала покоя.

— Будь ты проклята-вслух сказала она обращаясь мысленно к Лене, — Я все равно тебе своего сыночка не отдам... С этой мыслью она поползла шатаясь в свою спальню, легла, накрылась пледом и забылась на время. Когда она проснулась в комнате была темнота. Она машинально посмотрела на время-на часах уже было 23 часа. — Костя пришел? — первое, что она подумала, встала и пошла в его спальню. Сына еще не было.

Она пошла под душ, включила теплую воду, колючие струи воды сняли окончательно сонливость и прояснили голову. Она забеспокоилась. Растерев свое молодое, упругое тело махровым полотенцем, она надела свой шелковый пеньюар и вышла из ванны. Надо сыну ужин приготовить. Приготовила кашу, нарезала бутерброды, поставила тарелку и бокал на видное место. Затем налила себе рюмку коньяка, закусила конфетой и пошла в свою спальню. Легла в кровать, включила ночник, негромкую лирическую музыку и, закрыв глаза, погрузилась в тревожную дремоту, дожидаясь сына.

Примерно через час хлопнула входная дверь, она сразу же проснулась и напряглась. Сердце забилось и опять появилась тревога. Она, не вставая, прислушивалась к звукам в коридоре... Что-то было не так с сыном, что — она не могла сразу понять. Ей показалось, что она услышала сдавленные всхлипы, как будто ее сын плакал и пытался сдержать свой плач. Она еще больше забеспокоилась, но вставать не стала, чтобы не ставить его в неудобное положение.

Костя прошел по коридору, постоял, потом подошел к ее спальне и встал перед дверью. Затем, видимо окончательно ...

решившись, открыл дверь и зашел в ее комнату. Она в полутьме увидела страдальческое выражение лица своего сына, слезы на глазах-он действительно плакал. — Что случилось сынок? — спросила она-Подойди ко мне, расскажи. Костя присел к ней на кровать и вдруг по-детски зарыдал, размазывая кулаками слезы по лицу. — Мамочка-сквозь рыдания услышала она-Ну неужели я такой урод, что никому не нужен?! Она гладила его по голове, успокаивая и приговаривая-Расскажи, что случилось? Чуть успокоившись, сын смог сквозь слезы произнести. — Мы с Леной сходили в кино, в кафе, погуляли по улице. Потом я пошел ее провожать до подъезда, обнял, поцеловал в губы, а она засмеялась и сказала, что я ботан, что я ничего не умею, ей со мной не интересно и скучно-поэтому она со мной больше не будет встречаться. При этих словах сын опять начал всхлипывать, приговаривая и вопрошая-Неужели все женщины такие? Ольгу затрясло после его слов, на нее накатила волна жалости и нежности к своему несчастному обиженному ребенку. — Да что ты милый, нашел кого слушать, девчонку, которая думает только о себе! Ты у меня самый лучший, самый красивый, самый нежный, самый любимый! От нахлынувших чувств Ольга не смогла себя сдержать, видя плач и рыдания сына. Она неистово начала целовать и гладить лицо сына, приговаривая при этом-Ты мой, я никому тебя не отдам, никому, никогда!

Чувства бурлили внутри нее, не давали дышать и она порывисто впилась своими губами в губы сына, целуя, гладя его по голове, прижимаясь к нему всем телом. Сын от неожиданности застыл, затем начал отвечать маме на ее поцелуй, несмело прикасаясь своим языком ее языка. Они целовались до тех пор пока у Ольги не начало сводить скулы, она задыхалась, ее бил озноб, но она не могла оторваться от сына. На секунду прервавшись, прошептала-Иди ко мне — затем вновь впилась в его губы.

Руками она гладила его по спине, по груди, затем непроизвольно рука спустилась на его живот, ниже, туда, где все было напряжено. Не задумываясь ни на секунду, она, продолжая свой страстный поцелуй, левой дрожащей рукой начала расстегивать ремень на брюках сына, молнию и освобождая его плоть, которой уже не хватало места. Быстрым движением спустив с него трусы, она со стоном взяла его крупный возбужденный орган в свою руку и нежно начала совершать движения. Сын оцепенел, но не препятствовал движениям мамы. Рывком распахнув свой пеньюар, она обхватила обеими руками тело сына и перекатило его на себя. Раздвинув широко ноги, взяв в руки его торчащий орган она со стоном и придыханием, погрузила его внутрь себя. Почувствовав горячее, живое, твердое, родное внутри себя-рукой начала задавать темп движений, стремясь навстречу его телу и ускоряя ритм.

От нестерпимых острых ощущений все ее тело трепетало, горело, извергая соки и дергаясь в конвульсиях. Она не просто стонала, она уже начала вскрикивать, подвывать, ускоряя свои движения. Сын молча делал то что необходимо было делать, распаляясь и ускоряясь, тяжело дыша. Его руки гладили и нежно прикасались к маминой упругой груди, от чего она начала кричать во весь голос. Сын вдруг задергался, закричал тонким голосом, напрягся и с рычанием и воем обмяк, бессильно опустившись на трясущееся в конвульсиях тело матери. — Родной мой, любимый, я все для тебя сделаю, нам никто не нужен, только будь со мной! — причитала сквозь слезы Ольга, целуя его голову, лицо, губы, глаза.

Затем она перевернула его на спину, сбросила покрывало, неистово, в порыве нежности начала целовать его тело, спускаясь все ниже. Добравшись до его обессиленного органа, она с нежностью взяла его в рот, лаская языком и помогая руками, чувствуя терпкий, острый, пьянящий вкус его спермы, слизывая и глотая драгоценные капли. Сын лежал на спине с закрытыми глазами, гладил ее волосы, тихо шептал-Мамочка, любимая моя, ты самая лучшая! Вскоре, благодаря стараниям Ольги, под рукой появилось движение, член начал увеличиваться в размерах и вновь стал упругим и стойким. — Сыночек, ты лежи, я сама-вновь зашептала Ольга. Она села сверху и со стоном, помогая себе руками, медленно погрузила в свое горячее, истекающее соком лоно, его член. От нестерпимо приятных ощущений Ольга выгнулась дугой, застонала и начала сама делать ритмичные движения тазом, стараясь как можно глубже соприкоснуться с членом сына. Для усиления и ускорения возбуждения, она правой рукой начала стимулировать клитор, от чего возбуждение начала скачкообразно нарастать. Сын во все глаза смотрел на свою возбужденную маму, которая уже никого и ничего не видела, не слышала, отдаваясь своему чувству, запрокинув голову, охая и вскрикивая. Темп ее движений стал еще быстрей, ее оханье перешло в сплошной утробный крик, она затряслась, изогнулась и обмякла, опустившись на грудь сына.

Ее всхлипывания сопровождались слезами, она рыдала от счастья, любя своего сына каждой клеточкой своего тела, задыхаясь и истекая от нежности, обессиленная и взволнованная. — Милый мой, ты не представляешь какое удовольствие я получила! Таких мужчин на свете больше нет! Никогда в жизни я не испытывала такого сильного оргазма! Ты самый нежный, самый умелый, самый сильный на свете мужчина! Я тебя никому не отдам! За что мне такое счастье, солнышко мое!!! Ольга, обливаясь слезами, начала опять целовать лицо и шею сына. — Как хорошо, что твоя глупая подружка не узнала тебя, какой ты есть на самом деле! Как я ей за это благодарна-ты не представляешь.

На минуту прервавшись, приподняв голову, она с улыбкой, в упор посмотрела в глаза сыну. — Ты оценил свою маму, могу ли я и дальше рассчитывать на тебя? Костя широко улыбнулся, нежным голосом прошептал: — Мамочка-ты чудо! Я о таком и мечтать не мог! Какая ты у меня понимающая и добрая? — Я теперь вся только твоя, ты мой единственный мужчина, надеюсь надолго! Костя доверительно прошептал: — А ты у меня первая женщина... — и застеснялся. — Глупенький, чего ты стесняешься! Это счастье, что я у тебя первая, мы просто созданы друг для друга... Она отстранилась от него, легла на спину, улыбнулась и произнесла: Ну изучай! Любуйся!!! — Мамочка, как ты догадалась, что я хочу рассмотреть тебя, потрогать твое красивое тело? — произнес Костя. — Я не догадалась, я почувствовала-засмеялась Ольга.

Костя тут же начал целовать ее грудь, помогая себе руками, потом живот и наконец лобок с аккуратным треугольником волос. Ольга широко раздвинула ноги, предоставляя доступ к истомленному лону, чувствуя нежные прикосновения губ и языка сына на клиторе, половых губах и внутри. От нежных прикосновений сына внизу опять появилось томление, напряжение, желание и она потекла.

Ольга легла поудобнее, начала станать, гладя голову сына между своих ног. — Пожалуйста, Костик, родной мой продолжай... Получив одобрение, почувствовав волнение и нарастающее возбуждение мамы, сын, как прилежный ученик, начал более активно двигать языком, ощущая дурманящий вкус и запах маминого сока. Ольга, между тем, ускоряла темп своих движений тазом, руководя действиями сына с помощью рук. Неожиданно для себя, через короткое время, волна острого наслаждения пронзила все ее тело и она опять закричала и обмякла. — Господи, господи, за что мне такое счастье!!! Сын, оторвав голову от лона, с гордой улыбкой рассматривал свою истомленную ласками маму. — Иди ко мне мой родной! Ольга притянула к себе сына, прижалась к нему и застыла, гладя и шепча: — Сыночек, счастье мое, радость моя, ты у меня настоящий мужчина, такое удовольствие получила! Теперь ты у меня действительно взрослый, знаешь как удивить и наградить женщину... Я горжусь тобой, горжусь, что вырастила такого мужчинку!!! Гладя и прижимаясь друг к другу, истомленные и счастливые они незаметно уснули.

Утром первой проснулась Ольга, в комнате было уже светло. Внимательно помотрев на улыбающееся безмятежное лицо сына, она с облегчением вздохнула и ощутила легкость на душе. Никаких угрызений совести, стыда — она почему то не испытывала. Наоборот, она обрела покой и вернула себе сына, сделала его мужчиной ...

для себя. С этой мыслью она тихонько освободилась от его объятий, выскользнула из кровати и пошла в ванну. Набрав полную ванну воды, она напустила ароматной пены и погрузилась в пенное облако. Ольга нежилась и вспоминала отрывки вчерашнего события, испытывая негу и приятное томление в теле, поглаживая грудь, живот и бедра.

Отдохнув и расслабившись, она вылезла из ванны, полюбовалась своим телом в зеркале, накинула пеньюар, подмигнула своему довольному отражению. — Пора кормить своего любимого мужчинку! — и засмеялась от души, легко и свободно. — Я теперь должна выглядеть привлекательнее всех девушек, чтобы защитить и не упустить свое счастье!!! Улыбнувшись своим словам, она прошла к гардеробу, открыла ящик с бельем, выбрала новый кружевной комплект нежно розового цвета и надела трусики с бюстгальтером. Полюбовавшись собой спереди и сбоку-подумала-От такой не убежит!!! Накинув короткий шелковый халатик, пошла к сыну в спальню.

Присела на кровать, погладила его волосы, нагнулась и нежно поцеловала в щеку. — Родной мой, просыпайся, счастье проспишь!!! Костя открыл глаза, улыбнулся. — Мамочка, какая ты у меня сегодня красивая! — Я теперь всегда буду, благодаря тебе молодая и красивая!!! — засмеялась и добавила-И сексуальная, надеюсь!!! Закинув ногу на ногу, обнажив бедро и край розовых трусиков, Ольга с удовольствием смотрела как у сына расширились глаза, появилась эрекция. — Мамочка, а можно тебя опять поцеловать? — несмело спросил Костя дрожащим голосом. — Конечно можно, сходишь умоешься и поцелуешь, и я тебя поцелую. — Мам, я быстро. Костик выскочил голый из под одеяла с возбужденным членом и, смешно сгибаясь, и пряча свой орган побежал в ванну. Ольга увидев его смешные попытки спрятать свое торчащее достоинство, закатилась счастливым смехом. Ее опять переполняло счастье и нежность к сыну.

Через 15 минут, перестелив постель, она уже лежала в своем соблазнительном коротком халатике и кружевном белье, готовясь к продолжению вчерашнего. Костя забежал в комнату, обмотанный полотенцем, из под которого выпирал торчащий орган. Увидев свою красивую, соблазнительную маму, он быстро скинул полотенце и лег рядом с ней. Рассматривая ее белье, дрожащими руками он несмело, робко касался бедра Ольги, гладя ее и медленно приближаясь к лону. — Не стесняйся, родной мой, мне это все очень нравится! — засмеялась, добавила-Тренируйся на мамочке! Костя наконец-то дошел до трусиков, не отрывая глаз и любуясь ее наготой, гладил ее лобок, ягодицы. — Можно я их сниму? — Конечно можно!

Ольга слегка приподняла зад и терпеливо подождала, пока Костик дрожащими руками снимет ее трусики, потом бюстгальтер. Сразу после этого он начал целовать ее промежность, половые губы и волна возбуждения и желания вновь начала накрывать Ольгу с головой, распространяясь по всему телу. Сын уже умело, ритмично вылизывал и погружал свой язык во влагалище, теребил клитор и она быстро и легко кончила от его ласк. — Теперь моя очередь-сказала Ольга и спустилась к призывно торчащему члену сына. Взяв его в рот, она нежно начала обрабатывать его языком, совершая движения губами. Костя не смог продержаться и 2-х минут, как кончил и излил порцию спермы маме в рот. Ольга с удовольствием, до капли выпила всю порцию спермы сына, после чего пояснила: — Очень приятная и вкусная у тебя сперма сынок. А тебе мой сок понравился? Костя радостно закивал головой-Это нечто-фантастика!!!

После этого они дурачились и смеялись, пока Ольга не добилась повторной эрекции и после этого с удовольствием оседлала лежащего на спине сына, помогая себе, лаская клитор руками, «проскакала» на нем до очередного своего оргазма, крича и охая от удовольствия. Потом они лежали обнявшись и нежно ворковали. — Это касается только нас с тобой, не стоит никого посвящать и хвалиться. — Да ты что мамочка, я что не понимаю! — ответственно заверял сын. — Ты меня научишь всему? — попросил он Ольгу. — Чему, ты сам все умеешь и делаешь как надо, ты любую женщину теперь можешь осчастливить! Хочешь другую женщину осчастливить? — спросила она сына и заглянула ему в глаза. — Нет мамочка, лучше тебя все равно никого быть не может! — прошептал Костик.

Тронутая искренними словами сына, Ольга с нежностью расцеловала его и вознаградила в очередной раз, предоставив свои половые губы для поцелуев сына. Обессиленные и довольные друг другом они позавтракали только в обед. Потом они нарядились и пошли гулять на улицу. Ольга нежно держала сына под ручку, оба смеялись и любовались друг другом, а прохожие, особенно женщины, провожали их глазами, оборачивались и думали про себя-какая счастливая мать, какой у нее красивый, хороший, заботливый сын!!!